Отец откашлялся.
– Ты ведь не хочешь, чтобы эти славные люди, твои друзья, сочли тебя плохой девочкой?
– Наплевать! Мороженого хочу! – Бэби Джейн дернула отца за руку. – Я хочу мороженого, и ты мне его купишь!
– Послушай, Джени, мы ведь уже говорили об этом, и…
– А я хочу! – Девочка метнула взгляд в сторону публики. – Хочу! – В ее глазах появилось злобное выражение. – Я зарабатываю деньги и могу иметь все, что пожелаю. И ты мне не мешай!
– Джейн, довольно!
Она пнула его каблуком к голень и завизжала еще громче:
– Все, что пожелаю!
Наступила тишина, нарушаемая лишь плачем младенца.
– Ладно, – кивнул отец. – Будь по-твоему. Сегодня жарко, так что, наверное, ты заслужила свое мороженое. Но имей в виду, это в последний раз на этой неделе. Ясно?
Бэби Джейн мгновенно преобразилась. Кулачки разжались, лицо приняло послушное выражение.
– Хорошо, папочка, – сказала она.
Отец вытащил из кармана носовой платок и устало вытер лоб.
– Да, и не забудь поздороваться с этими славными людьми…
Джейн с улыбкой повернулась к поклонникам, опустила в притворном смущении глаза, сделала книксен и, послав воздушные поцелуи – два налево, два направо, – повернулась и протянула руки, чтобы ей помогли сойти по ступеням. Женщина в красной соломенной шляпке повернулась к приятельнице и театрально подняла брови.
– Ну и ну! Ты когда-нибудь видела что-то подобное?
Женщина в розовом в ужасе округлила глаза.
– Что получится из этого ребенка? Господи всемогущий! Нет, ты можешь себе представить?
Женщина в красной шляпке покачала головой.
– Жалко тех, – сказала она, – кому придется жить с ней. Вообрази только, каково им будет!
Часть 1
1
1959
– Плевать мне на то, что говорит отец. Я люблю тебя, Мэг. Чего стоят все миллионы Стэндиша с сравнении с таким ангелом, как ты?
Так говорил молодой человек привлекательной наружности с гладко зачесанными блестящими волосами. Его спутница, блондинка с красивыми глазами угольного цвета, закинув голову и слегка округлив тонко очерченные брови-ниточки, смотрела на него с тревожным ожиданием. Откуда-то сзади струился пронзительный лунный свет, образующий вокруг ее платиновых волос четкий нимб. На девушке были блузка с пышно подбитыми рукавами из газовой кисеи и свободно развевающаяся у колен юбка. Волшебная ночь, самый ее воздух источал звуки музыки, в которой угадывалась мелодия из «Лунного света на Пятой авеню».
– Да, Джефф, но он ведь не оставит тебе ни цента, А тебе никогда не приходилось зарабатывать себе на жизнь.
Но молодой человек был вооружен силою своей любви, и улыбка его только подчеркивала это.
– Ничего, Мэг, ради тебя я научусь работать. Сама увидишь. Ты еще будешь гордиться мной.
Девушка встретилась с ним взглядом, и, хоть глаза ее увлажнились, вид у нее оставался спокойным.
– Не так-то это просто. Ты родился посреди всего этого. – Она повела рукой, указывая на гипсовые перила террасы, на которой они стояли, особняк в глубине, широкие постриженные газоны, фонтаны и два бокала с шампанским на балюстраде. – Ты ведь даже не можешь себе представить, что это такое – жить в доме без горячей воды.
– С тобой – как в раю.
– Ах, Джефф, Джефф, какой же ты дурачок-романтик.
И они обнялись под звуки «Лунного света на Пятой авеню». Угольные глаза широко открылись и закрылись, словно в экстазе. Застонал саксофон. Скрипки, сотни скрипок наполнили ночь головокружительной дрожью. А потом, словно по мановению чьей-то невидимой руки, терраса, особняк и, наконец, сами влюбленные растаяли в воздухе. На их месте возник напряженно улыбающийся мужчина с кругами под глазами…
– Извините, друзья, за то, что мешаю вам спокойно смотреть этот чудесный фильм, но вы еще скажете спасибо, когда увидите, что я принес вашему любимому песику.