– Все в порядке? – уточнила Лина у сгорбившегося за столом тонкогубого мужчины.

Он махнул рукой, не поднимая глаз.

– Деньги решают все.

Лина снова расстегнула наручники, и Пайпер рванулась вперед.

– Ханннннс, – захныкала Пайпер, обнимая сестру. – Я отблагодарю тебя. Я буду целую неделю делать твою работу по дому.

– У нас нет работы по дому, ты, редиска. – Ханна зевнула, потерла глаза кулаком. – Почему от тебя пахнет ладаном?

– О. – Пайпер понюхала плечо. – Я думаю, это все гадалка. – Выпрямившись, она прищурила глаза. – Не пойму, как она узнала о вечеринке.

Ханна разинула рот, наконец хоть немного проснувшись, ее карие глаза резко контрастировали с по-детски голубыми глазами Пайпер.

– Она, случайно, не говорила тебе, что в будущем тебя ждет злой отчим?

Пайпер поморщилась:

– Уф. У меня было чувство, что я не смогу избежать гнева Дэниела К. Беллинджера. – Она вытянула шею, чтобы посмотреть, не принес ли кто-нибудь ее телефон. – Как он узнал?

– Новости, Пайпс. Новости.

– Точно. – Она вздохнула, разглаживая руками измятую юбку платья. – Ничего такого, с чем не смогли бы справиться адвокаты, верно? Надеюсь, он позволит мне принять душ и немного поспать перед одной из его знаменитых лекций. Я ходячая фотография «после».

– Заткнись, ты выглядишь великолепно, – сказала Ханна, ее губы дрогнули, когда она завершила оформление документов росчерком своей подписи. – Ты всегда выглядишь великолепно.

Пайпер немного поежилась.

– Пока, Лина! – окликнула Пайпер на выходе из участка, ее любимый телефон был у нее в руках, она баюкала его, как новорожденного, пальцы дрожали от желания провести по экрану. Ее выпустили через заднюю дверь, у которой Ханна могла развернуть машину. Протокол, сказали они.

Она вышла за дверь и оказалась в окружении фотографов.

– Это Пайпер! Вот она!

Ее тщеславие завизжало, как птеродактиль.

Нервы заметались во все стороны, но она коротко улыбнулась и опустила голову, торопливо устремившись к поджидающему джипу Ханны.

– Пайпер Беллинджер! – выкрикнул один из папарацци. – Как прошла ваша ночь в тюрьме?

– Вы сожалеете о том, что впустую потратили деньги налогоплательщиков?

Носок высокого каблука запнулся за трещину, и она едва не растянулась ничком на асфальте, но ухватилась за край двери, которую распахнула Ханна, и бросилась на пассажирское сиденье. Закрытие двери помогло отсечь выкрикиваемые вопросы, но последний, который она услышала, продолжал звучать в ее голове.

Впустую потратила деньги налогоплательщиков? Она же всего-навсего устроила вечеринку, верно?

Ладно, потребовалось значительное количество полицейских, чтобы эту вечеринку разогнать, но, типа, это же Лос-Анджелес. Разве полиция на самом деле не ждала, когда произойдет что-нибудь в этом роде?

Ладно, это прозвучало привилегированно и по-детски даже в ее собственных ушах.

Внезапно ей расхотелось проверять свои социальные сети.

Она вытерла о платье вспотевшие ладони.

– Я никого не хотела поставить на уши или потратить впустую деньги. Я не задумывалась так далеко наперед, – тихо сказала Пайпер, поворачиваясь к сестре, насколько это было возможно в ремне безопасности. – Это плохо, Ханнс?

Вцепившись в руль и прикусив нижнюю губу, Ханна медленно прокладывала путь сквозь толпившихся людей, отчаянно фотографирующих Пайпер.

– Это нехорошо, – ответила она после паузы. – Но, эй, раньше ты постоянно выкидывала подобные трюки, помнишь? Адвокаты всегда найдут способ уладить дело, а завтра все уже будут обсуждать что-то другое. – Она протянула руку, постучала по сенсорному экрану, и машину наполнила тихая мелодия. – Зацени. У меня есть идеальная песня для этого момента.