На верхнем крае сапожек шла изящная золотистая окантовка, создающая впечатление королевской обуви. Каждый шаг ведьмы сопровождался едва слышным звоном, словно внутри каблуков спрятаны маленькие колокольчики. Это был звук, который, как казалось, пробирался прямо в сознание, заставляя сердце замереть.

Именно эти сапожки, такие красивые и странные, запечатлелись в сознании Алёнки, будто предупреждение: не всё, что выглядит привлекательно, может быть безопасным.

Её лицо казалось добрым, почти материнским, но глаза… глаза были странно пустыми. Женщина подошла ближе, глядя прямо на Алёнку.

– Ну что, девочка, доигралась? – сказала она мягким, но холодным голосом.

– Спи, девочка, – произнесла женщина низким, почти гипнотическим голосом.

Алёнка почувствовала, как воздух вокруг стал плотным и холодным, словно её окружил ледяной кокон. Её тело онемело, ноги не слушались, а веки становились всё тяжелее. Она понимала, что нельзя засыпать, нельзя сдаваться, но темнота уже подступала.

– Нет! – выкрикнула она, мобилизуя последние силы.

Алёнка попятилась назад. Ветер поднялся, закрутив вокруг неё снежную пыль. Женщина сделала шаг вперёд, и её тело начало меняться.

Сначала удлинились ногти, превращаясь в острые когти, затем кожа на руках стала шелушиться, обнажая что-то похожее на древесную кору. Её глаза засияли жутким зелёным светом, а из спины начали вырастать корни, словно дерево проросло внутри неё. Корни извивались, разрывая её пальто. Кожа стала грубой, покрытой трещинами, а волосы зашевелились, будто змеи. Рот растянулся в жуткой улыбке, а голос стал низким и хриплым.

Вокруг неё поднялся густой запах сырости и тлена. Когда корни окончательно разрослись, они начали издавать треск, будто кто-то ломал сухие ветки. Ведьма взглянула на Алёнку, и её глаза прожигали пространство, словно лучи лазера. От их взгляда казалось, что воздух вокруг замерзал.

Алёнка повернулась и бросилась прочь от школы. Она неслась через двор, слыша, как ведьма бежит за ней, ее сапожки издавали зловещий звон колокольчиков. Она бежала мимо окон, мимо замерших фигур, вперёд к спасению. Алёнка металась, не зная, куда бежать, пока не вспомнила про игровую комнату. Единственное место, которое всплыло в её сознании, – "Вафельница". Игровая комната, где она некогда играла с папой и мамой, а потом они кушали вкусные вафли.

Алёнка ворвалась в "Вафельницу", слёзы почти застилали ей глаза. Она спотыкалась, налетала на игрушки, но продолжала бежать. На первом этаже её окружали разноцветные кубики и горы мягких игрушек, но даже они казались ей блеклыми. Она помчалась наверх, туда, где стоял её любимый игрушечный домик.

Добравшись до второго этажа, Алёнка с трудом вскарабкалась в кукольный домик, сжалась в маленький комок и замерла. Её сердце колотилось так, что казалось, его стук вот-вот выдаст её. Холодный пот стекал по спине, дыхание сбивалось, но здесь, в этом крошечном укрытии, где она когда-то играла, стало чуть легче.

"Только бы меня не нашли", – шептала она про себя, стараясь не шуметь. Алёнка вспоминала, как раньше она пряталась здесь, а папа искал её, делая вид, что не знает, где она. Тогда всё было легко и весело, но сейчас этот домик казался последним спасением от кошмара.

Снаружи послышался треск. Ведьма ворвалась в помещение.

– Где ты, маленькая? – её голос был одновременно шёпотом и грохотом, от которого стены едва заметно дрожали.