– Да хватит уже придуриваться! – выкрикнула Мика ему в спину. – Ничего я не перепутала. Ты Калганов. – Она назвала номер школы, потом добавила: – Десятый «А».

Он застыл, оглянулся, уставился на неё недоумённо и пристально, видимо, не в силах сопоставить её сегодняшнюю и вчерашнюю.

– А ты… Это ведь с тобой мы шли из магазина?

Мике тоже захотелось возразить, ответить, почти как он минуту назад: «Нет, не со мной». Можно ведь соврать, что это была её сестра. Потом ещё раз соврать, что она уехала в другой город учиться или даже за границу, потому что помешана на учёбе и ни о чём больше не думает. Главное, потом самой не забыть, про что врала. Но можно и не городить всю эту ерунду, а просто уйти от неудобной темы, тем более есть куда. Они ведь не только из магазина вместе шли.

– Мы, – Мика нарочно выдержала паузу, чтобы сделать ударение на том, что она собиралась сказать дальше, – теперь учимся в одном классе. Сидим за соседними партами. – Хотя и с остальным необходимо незамедлительно разобраться, пока не стало поздно, поэтому она и добавила, не откладывая: – И нам надо поговорить.

– Прямо сейчас? – недовольно поморщился Калганов. – Мы же в школу опоздаем, – вывел критично и, не дожидаясь Микиной реакции, двинул вниз по лестнице.

Тогда и Мика торопливо сорвалась с места, ринулась следом. Ведь в любом случае это было единственным имеющим смысл действием.

Она тоже не хотела опаздывать, а уж тем более прогуливать. Первым уроком биология, которую вела Екатерина Алексеевна, их классная. А она точно заметит, если кто отсутствует, и тогда придётся выкручиваться и оправдываться. Но, с другой стороны, Микина жизнь оказалась под угрозой. Или, точнее, репутация. Но это почти одно и то же!

– Да подожди ты!

Пришлось даже перейти на бег, чтобы его нагнать, когда, вывалившись из подъезда, Калганов размашисто зашагал по тротуару.

– Времени нет, – бросив очередной короткий взгляд на пристроившуюся рядом Мику, заметил он со значением.

Между прочим, разговаривать можно и на ходу, пусть и не совсем удобно, особенно, когда спешишь. Но просто выхода другого нет.

– Я и не прошу остановиться, – возмутилась Мика. – Нам же всё равно по пути. А идти не меньше двадцати минут.

– И что? – уже привычно без особого дружелюбия откликнулся он.

Мика втянула побольше воздуха и решительно выдохнула:

– Поклянись, что не расскажешь.

Калганов озадаченно хмыкнул.

– О чём?

Он, что, все падежные вопросы решил перебрать?

– О том, какой меня видел вчера.

– А что не так? – ещё сильнее озадачился он. – Какой?

А сам впялился с интересом, видимо, вспоминая, как она выглядела. В глазах то ли ехидство, то ли насмешка, то ли улыбка, и один уголок рта чуть приподнялся.

Нет, определённо насмешка. Наверняка сейчас ввернёт что-нибудь колкое. И Мика, чтобы не выслушивать обидное, бросилась в атаку первая.

– Такой, как ты сейчас, – заявила с вызовом и снисходительно предположила: – Не думаешь, что твои сестрёнки вперёд совсем по другой причине убежали? Не потому, что слишком взрослые и самостоятельные, а просто не захотели рядом с тобой позориться, – высказала и тут же опомнилась.

Чёрт, чёрт, чёрт! Вот что она творит? Ей же не рассориться с Калгановым надо, не вывести его из себя, наоборот, добиться от него участия и понимания, уговорить, чтобы он не выдал её тайну. А после подобного заявления ему только сильнее захочется её подставить. Хотя по его лицу и не скажешь, что ему стало обидно, только в очередной раз хмыкнул, но, возможно, в предвкушении, как он теперь с Микой расправится.

Она на автомате свернула, потому что вот уже два года так делала, а Калганов двинул прямо по тротуару. Даже идти с ней рядом больше не желал? Или же причина вовсе не в этом?