Природа явно забавляется, когда она забавно вспучивает проколотые в ушах дырки, делая их похожими на толстые красные помпоны. Подобные келоидные рубцы также часто появляются после ожогов, при глубоком акне и на груди, особенно у женщин. Сила собственного веса оказывает усиленную тягу на кожу груди, которая, в свою очередь, тянет и рану; шрамы на это реагируют изрядным раздражением. То же происходит с рубцами на суставах и на костных выступах, где кожа натягивается при каждом движении. Ткани, отвечающие за заживление раны, здесь в десятки раз активнее, чем на других участках тела.

Тот, кто после травмы заинтересован в благоприятном процессе рубцевания, может – при условии, что шрам больше не мокнет, – в течение нескольких недель или месяцев наносить силиконовый крем или накладывать силиконовый пластырь. Рубцу под силиконом комфортно и спокойно, поскольку он полагает, будто над ним уже здоровый слой. Рубец накапливает влагу под воздухопроницаемым силиконом, он там окружен нежной заботой.

Массажи помогают противодействовать укорачиванию рубцов в районе суставов, как только рубец становится более или менее стабильным; как правило, это происходит примерно через четыре недели. Белые рубцы можно прикрыть перманентным макияжем или татуировкой.

При стойких келоидах врачи часто прописывают эластичные диафрагмы или делают инъекции кортизола, чтобы рубец сократился. Применяются также лазеры, горячие иголки, холод (вплоть до минус 196 градусов по Цельсию), даже мягкое рентгеновское излучение. В каждом конкретном случае на позиции выставляют тяжелую артиллерию. Чего при этом по возможности следует избегать, так это оперировать келоиды, по меньшей мере тогда, когда они являются результатом хирургического вмешательства. Потому что в таких случаях они возвращаются, как пришельцы.

Помню, как в нежном 16-летнем возрасте с большим интересом рассматривала себя на пляже. Кожа немного подернулась бежевым загаром, однако на моих не шибко изящных икрах показались вертикальные, местами расходящиеся друг от друга белые линии, загар к ним не прилипал, и они напоминали снимки дельты Нила с воздуха. Какое-то время я была заинтригована этими причудливыми узорами на коже, но быстро отвлеклась на что-то другое и забыла про странные полосы.

Забыла до тех пор, пока, спустя годы, когда уже работала дерматологом, ко мне на прием не начали стройными рядами являться девушки подросткового возраста. Робкие. Несчастные. Напуганные. Они, объективно красивые, здоровые молодые женщины, больше никогда не смогут носить короткие юбки и больше никогда не осмелятся пойти на пляж, потому что у них один «слишком большой» изъян: растяжки на коже.

И тут я вспомнила о дельте Нила на своих икрах, к которой между тем прибавилась парочка «молний» на бедрах. Мне никогда бы не пришло в голову отказываться из-за этого от пляжа или вообще воспринимать их как какую-то помеху. Времена, что ли, раньше другие были, когда женщины еще могли безнаказанно носить на себе полосы и целлюлит, а фотошопа, давшего новое определение красоте, еще не существовало? Или я просто воспринимала свое тело совсем иначе, нежели эти небесные создания? Неужели они думали, что недостойны любви и восхищения, если не будут идеальными и безупречными?

С высоты своего возраста и женского опыта – а на данный момент я говорю с вами как частное лицо – я могу теперь точно сказать, что мужчинам искренне и абсолютно все равно, видны там растяжки или нет. Более того, как правило, они там вообще ничего не замечают. В конце концов, они могут даже не обратить внимания на новую прическу или на новые туфли. Главное, чтобы это была женщина. Главное – подходящий человек. Главное – тело, которое привлекает как произведение искусства, пусть там даже где-то есть какие-то странности.