Опустившись на диван, он обнаружил у себя в руке полный бокал, удивился, как ему удалось не расплескать вино, перемещаясь в искаженном пространстве, и произнес:

– Они ведь поняли друг друга! Тами и папа! Ты понимаешь, что это означает?

Эхуд держал свой бокал двумя пальцами, разглядывая вино на свет.

– Понимаю. Но один случай не дает оснований для далеко идущих выводов.

– Боюсь, – вздохнул Игорь, – что повторить не удастся. Мне запретили появляться в том крыле здания, где живет Тами.

– Плохо, – помрачнел Эхуд. – Произошедшее могло быть совпадением.

Игорь помолчал, собираясь с мыслями.

– В психологии, – сказал он медленно, – повторение условий эксперимента невозможно в принципе. Хотя бы потому, что психологи не знают, какие именно условия влияют на результат.

– Потому психология и не является наукой, – вставил Эхуд. – Всего лишь набор более или менее отработанных практик. Психология сейчас находится на том уровне, на каком была физика до Ньютона и Галилея. Пока психологические эффекты не описываются математически…

– Да знаю я все это, – устало сказал Игорь. – Пока работа мозга описывается феноменологически, а не рационально в терминах квантовых преобразований… И что? Я не знаю, как это описать. Не очень представляю, как понять. Когда папа увидел Тами, что-то с ним произошло: он начал реагировать неадекватно. Тами тоже вела себя странно. Никогда с ней такого не было. Во всяком случае, при мне. Эти двое… Что-то между ними происходило. Если говорить в терминах психологии, это можно назвать реакцией на новый раздражитель. Нестандартная ситуация – нестандартная реакция. Но…

– Ты так бы и решил, если бы Тами не была аутисткой, а у твоего отца не было Альцгеймера.

– Ты понял, да?

Эхуд пожал плечами.

– Идея напрашивается. У аутистки мозг слабо связан с окружающей реальностью. Возможно, наша реальность замещена реальностями других ветвей. Это значит, что мозг аутиста не время от времени, а постоянно функционирует в режиме квантового компьютера. Физически мозг здоров. У больного Альцгеймером ситуация противоположная: в мозгу отмирают нейроны. Но внешне результат напоминает состояние аутизма, и, возможно, отмирание клеток ведет не к общей деградации мозговой деятельности, а лишь к перемене режима мышления. Мозг и в этом случае переключается на квантовый режим.

– Она сказала: «За окном были цапли».

– Думаешь, фраза имела смысл?

– Уверен! Для Тами она означала что-то важное. И по тому, как она себя вела в это время, сказанное было связано с отцом. Фраза что-то должна была значить и для него.

– Мы ходим вокруг да около, – заметил Эхуд. – Ты ведь предполагаешь, что два мозга, находящихся в режиме квантовых компьютеров, взаимодействуют, как квантовые системы в перепутанных состояниях. Я правильно тебя понял?

– Д-да…

– Ты считаешь…

– Послушай, квантовые компьютеры из трех сотен кубитов Квят еще прошлой зимой вводил в состояние перепутанности. Это позволило получить единую работающую систему из двух квантовых компьютеров, разнесенных на расстояние двух километров…

– Тысячи восьмисот метров.

– Неважно. Перепутанное состояние сохранилось?

– Да, я участвовал в том эксперименте.

– Знаю. Помнишь, при каких граничных условиях компьютеры вводили в состояние перепутанности?

– Когда изолировали от внешних воздействий, кроме взаимодействия друг с другом.

– При прямом соприкосновении?

– Нет, конечно! Это ведь было проделано в эксперименте по бесконтактным измерениям. Разумеется…

Эхуд замолчал, долго смотрел Игорю в глаза. Встал и вышел на кухню. Вернулся с новой бутылкой «Хеврона».

– Выпей, – приказал Эхуд, и Игорь выпил. Стало только хуже, будто вязкая жидкость заполнила мозг.