И от кого ж он станет его, Гошу, охранять? От хрупкой студенточки? Да это уже самая настоящая паранойя!

Некоторое время "Громобой" просто стоял с задумчивости. Он что, покушения на свою драгоценную жизнь боится? В этом случае, пожалуй, следует и бронежилет нацепить… Да что это с ним, в самом деле? Никто, насколько ему известно, ни из знакомых группировок, ни из собственной (из тех, кто, "Громобой" знал, мечтает занять его место) не собирается на него покушаться… в данный момент, по крайней мере.

А если его захотят задержать бравые молодчики из РУБОПа или ФСК, никакая "беретта" не поможет – навалятся толпой, ублюдки с автоматами, маски-шоу устроят, затейники…

Что ж, с их братией (то бишь братвой) время от времени подобные неприятности случаются. Приходит на смену окончательно зарвавшемуся коррумпированному генералу другой – менее коррумпированный (поначалу, разумеется) и более рьяный и, созвав совещание, начинает грохотать кулаком по столу, вращать выпученными глазами и трубить, как самец оленя в брачный период, что пора, наконец, покончить с организованной преступностью…

Ну, а подчиненные, взяв под козырек, рысью трусЯт искать козла отпущения. И безусловно находят. И даже ненадолго водворяют за решетку… Потом, разумеется, подавляющее большинство таких "козлов" выпускается на свободу, однако, "Громобою", в свое время попробовавшему тюремной баланды, очень не хотелось дегустировать ее снова…

Он тяжело вздохнул (от таких мыслей приподнятое настроение, конечно же, чуток упало), уже без колебаний надел кобуру с пистолетом (предварительно, разумеется, проверив, полна ли обойма) и, наконец, набросил пиджак.

После чего, прихватив ключи от тачки, легко сбежал по ступеням, ведущим в холл его уютного коттеджа из красного кирпича…

* * *

Подъезжая к Кленовому бульвару, Гоша бросил взгляд на часы. Кажется, он поспешил, наверняка куколка еще не подошла…

Припарковавшись (по всем правилам, там, где парковка разрешена), он вышел из БМВ и направился к аллее. Так, и где же это пресловутый дельфин? Ага… похоже, вон какая-то уродливая гранитная глыба (валун с условным рыбьим хвостом), а неподалеку – скамеечка, и на скамейке…

она. Прелестная и юная, облаченная в летний комплект, состоящий из маечки-топ и штанишек до колен. Комплектик-то фигня, копеечный… но вот фигурка… куда там до нее "вешалкам" с подиума!

Снова его бросило в жар. Он даже вспотел слегка, пока подходил к той хлипкой лавчонке, на которой устроилась Ольга с глянцевым журнальчиком в руках, который рассеянно (сразу ясно – от скуки) пролистывала.

Решительно не обращая внимания на какого-то грязноватого хиппи, сидящего на некотором расстоянии от нее. При взгляде на паренька "Громобой" даже поморщился – драные, прорезанные на коленях джинсы, майка с физиономией ублюдочной – волосатой и бородатой – рок-звезды… На ногах – немыслимые стоптанные сандалии, на длинном носу – кошмарные розовые очки, а патлы до плеч этак педантично заплетены во множество косичек…

Похоже, мальчик уже конкретно обдолбался – непрерывно жует резинку и этак меланхолично сворачивает косяк из клочка газеты. На красотку, сидящую в метре от него, чуваку, похоже, просто плевать. Ясно… не иначе, готовится выйти в астрал…

"Громобой" даже тяжко вздохнул - и это наша молодежь? (как порой любил удрученно ввернуть его шеф, "Гвоздь", если кто-то из молодого поколения братков выкидывал фортель).

–Здравствуй, Оля, – вот так. С широкой улыбкой. И даже букетом роз, который – не удержался, купил по дороге.

Она тут же отложила журнал, подняла голову, улыбнулась в ответ – правда, не столь широко. Пацан (а на вид ему было… ну, не больше двадцати) тоже немытую свою башку вскинул, с видом деревенского идиота пялясь на него, "Громобоя", даже рот чуть приоткрыл, а в уголке рта – слюна… Кошмар! Гоша испытал мимолетное, но сильнейшее желание врезать-таки этому обдолбанному хиппи по морде, чтоб чуток привести в сознание…