Так мы впервые подрочили друг друга, и Honey была нашей посредницей, которая предохраняла нас с Джерри от прямого контакта друг с другом.

И тут Honey снова воскликнула:

– Oh Shit! – И в это самое мгновение я извергся.

Прощаясь, мы договорились, что скоро встретимся опять, и действительно встретились. Теперь мы были уже специалистами, и Honey не могла нарадоваться, какие мы умельцы и как правильно мы всё делаем. Но для нас Honey стала представлять совершенно особый интерес – у нас было немало разных женщин, но только Honey являлась для нас средой, местом, пространством, в котором удовлетворялись наши с Джерри мечты друг о друге.

Мне удалось растянуть внутреннюю плоть Honey так, что я уже почти брал в кулак Джеррин хуй, находящийся в её прямой кишке, и чувствовал, как он движется взад-вперёд, и ощущал его спазмы во время оргазма. Джерри делал то же самое, засовывая руку в пизду Honey, и я чувствовал, как его пальцы сжимают мой хуй поверх стенок прямой кишки. Но мы друг другу и виду не подавали, что знаем о происходящем. Происходил молчаливый обмен опытом: когда я однажды, захватив хуй друга в кулак, продолжал его крепко сжимать после оргазма и удерживал, не давая Джерри вытащить хуй из зада нашей любовницы. Когда мы с Джерри поменялись местами, он сделал то же самое со мной. Honey и не подозревала, что происходит между её ублажателями, и просто наслаждалась до умопомрачения.

Затем случилось первое непосредственное прикосновение, когда Honey попросила, чтобы мы оба разом заполнили ей влагалище и хуями, и семенем. Наши твердыни тёрлись друг о друга, и пизда была лишь предлогом, хотя весьма для нас не безразличным и самоценным. Когда Джерри стал извергаться, я тотчас задёргался в унисон от великого чувства. А дальше больше – Honey попросила Джерри облизать мой член, только что вытащенный из её зада. Джерри потом рассказывал, что он разом вкусил из двух миров, столь ему любезных – смесь мёда Honey и моей спермы.

Короче, через десять лет мы с Джерри поженились, Honey была на свадьбе свидетельницей и почётной гостьей. Свадебная церемония проходила на берегу океана в нашем особняке, куда прилетел петь Элтон Джон.

Полу всегда хотелось больше, чем было возможно, и потому он часто дрочил, глядя в порнографические журналы. У него был любимый журнал, который постепенно вытеснил все остальные.

Весь журнал был посвящён ебле одной женщины. Это была прекрасная плоть лет двадцати, золотоволосая, с маленьким прямым носом, высокими скулами, ярко-голубыми глазами, с большим ртом и полными, плавно очерченными губами, за которыми светились крупные, белые, ровные зубы. Тело обладало большой высокой грудью с ярко-розовыми торчащими сосками и родинкой у левого соска, а также роскошными крутыми бёдрами, ягодицами – выпуклыми и плотными, густыми лобковыми волосами, мясистыми большими губами и, как казалось, всегда полураскрытыми малыми, с клитором, скинувшим капюшон из-за своего значительного размера и постоянного возбуждения, а ещё анусом, крепко сжатым, но тем не менее готовым принять любой хуй, и стройными ногами с мясистыми ляжками, округлыми икрами и тонкими лодыжками.

Все эти черты лица и части тела Пол, дроча, досконально изучил и запомнил. Женщину в тексте, излагавшем ход действий на фотографиях, называли Джули. На изображениях также фигурировало трое мужчин. На первых страницах по известной схеме была одна Джули, любящая свои клитор, влагалище и анус, затем в них также влюблялся нежданный гость мужского пола, а за ним второй и третий. Они не оставляли без умелого внимания ни одной части тела Джули, особенно отверстия.