Инес дала команду: три, четыре! Ноэль не поспевала за остальными, а это была только разминка. Руки и ноги у нее стали тяжелыми, неповоротливыми. Она попыталась подпрыгнуть и едва оторвалась от пола. В глубоком приседе ей пришлось придерживаться рукой за перила. Голос у Инес был как у попугайчика, звонкий и приятный. Молодцы! – кричала она с таким задором, что легко было поверить. Когда занятие подошло к концу, Ноэль осталась в стороне, глядя, как ученики обступили Инес, как будто не зная, прощаться или просто уходить. Недоступная, статная, завораживающая. Совсем как Нельсон. Может, этим Ноэль всю жизнь и занимается: собирает звезды, которые вовсе не хотят, чтобы их собирали.

Когда в зале никого не осталось, Инес к ней подошла.

– Извините, мэм, вы платили за занятие? Не помню, чтобы я выдавала вам пропуск.

Она опустилась на пол рядом с Ноэль и обхватила ее.

– Что ты тут делаешь?

Ноэль взяла подругу за руки.

– Хочу угостить тебя ланчем. Когда у тебя следующее занятие?

– Все в порядке? Что случилось? Ты беременна?

– Если бы. Мне нужна твоя помощь, малыш.

Ноэль отвезла их в Вестсайд, в кафе с разноцветными окнами и маленькими круглыми столиками. Заказали яичницу, кофе для Инес и бокал вина для Ноэль.

– Боже, сколько же мы не виделись. Я уж думала, ты совсем застряла в своем лесу. Как он называется, Золотая Лощина?

– Это пригород, а не деревня.

– Одно и то же. Нельсон уехал? Куда теперь?

– В Париж.

– Куда же еще.

Инес улыбнулась и покачала головой. Как и четырнадцать лет назад, она была самым красивым человеком в жизни Ноэль. Когда Ноэль приезжала домой из колледжа на День благодарения, Лэйси-Мэй даже как-то сказала про нее: “эта красивая черная девочка”. Она не темнее моей сестры Дианы, стала спорить Ноэль. Потом ее мучило, почему ей так важно было подчеркнуть, что у любимой подруги не такая уж темная кожа.

Ноэль отпивала вино большими глотками, а Инес наблюдала. Было одиннадцать утра.

– Ты не скучаешь по городу, Нелли? Ты там, наверное, сходишь с ума от скуки без работы и друзей. Ты хоть с кем-нибудь видишься? Или только с продавцом в магазине, когда выбираешь самую свежую курицу на ужин?

Какое мучительно точное изображение ее жизни.

– Если бы эти месяцы прошли так, как я хотела, я была бы только рада тишине, свежему воздуху, обилию зелени.

– Обилию зелени? Ты сама себя слышишь?

– Мне хотелось перемен.

– Вот тебе и перемены. – Инес капнула кленового сиропа себе в кофе и изящно помешала ложечкой. – Ну, давай рассказывай. Мне через полчаса возвращаться.

– Мы теперь состоим в ассоциации домовладельцев.

– Естественно.

– И сегодня будет прием. Если я не пойду, это воспримут неправильно, но я ненавижу эти их сборища, особенно без Нельсона.

– Нельсон ведь тоже не большой любитель вечеринок? Сидит хмурый в углу на диване, пока кто-нибудь не спросит его о фотографии, и тогда его не заткнуть. Или напивается, веселеет, а через час уже трезвеет и превращается в мрачного зануду. Только не обижайся.

Ноэль знала, что в какой-то момент их отношений мнение подруги о Нельсоне изменилось. Сперва Инес, как и все их одноклассники, восхищалась его спокойствием. Но в конце концов ей надоело, что его ничем не проберешь, как будто у него всегда одинаковое настроение. Все хорошо, ничто не нарушает ход жизни, но и восторга ничего не вызывает. Ей и не надо было, чтобы Инес его любила, пусть просто оставит в покое. После такой жизни чего все от него хотят? Песен и плясок? Он и так достаточно сделал.

– Пожалуйста, Инес. Каждый раз, когда я где-нибудь без Нельсона, меня по сто раз спрашивают: “А где ваш муж? Он так часто уезжает? Вам, наверное, одиноко?” И выходит, будто мы с ним все неправильно делаем.