Доктор Фрейд вскочил, как прыщ, налился красным и вспотел. А мистер Бромс неожиданно рассмеялся – а смеялся он всегда неожиданно и очень необычно, как человек, штуки которого не понимает даже он сам.

– Кря-кря-кря-кря-кря! – вот так смеялся мистер Бромс.

И вдруг бутафорская дверь шкафа с нарисованными корешками книг открылась, и перед мужчинами предстала очаровательная Дора Розенблюм собственной персоной.

– Очаровательная Дора Розенблюм! – нарочито громко и бесцеремонно представил мистер Бромс.

От неожиданности доктор Фрейд проглотил свои усы.

– Здравствуй, мой милый гинеколог! – ангельским сопрано пропела Дора. – Мистер Бромс, как всегда, делает вид, что загадка сложна, хотя, на самом деле, разгадка проста. Мой муж Ганс постоянно покупается на эти розыгрыши! Но вы, доктор, вы такой юркий! Как вы до сих пор не привыкли к похабным шуточкам вашего достопочтенного друга?

– Дора, простите, но что вы делали в этом шкафу?! – доктор Фрейд смачно приложился к розовой перчатке, натянутой на руку супруги Розенблюм.

– Мой ласковый и нежный Фрейд! Уж поверьте мне! Находясь в шкафу мистера Бромса, я не теряла времени даром! – и Дора заливисто рассмеялась.

И вдруг через открытое окно прямо в гостиную влетел какой-то предмет. Не успел доктор Фрейд отлепить губы от пропитанной эстрагоном перчатки Доры, как неопознанный убийственный объект вонзился прямо в её сердце. И миссис Розенблюм, томно сказав «Ах, умираю!», завалилась на вавилонский ковёр словно подкошенная.

– Господи Иисусе! – воскликнул доктор Фрейд.

А мистер Бромс выхватил из-за пазухи «Магнум» 38-го калибра и метнулся к окну с быстротой командорской черепахи.

– Стрела выпущена горбатым велосипедистом с корзинкой гортензий на багажнике! К счастью, я успел сфотографировать все его приметы!

С этими словами мистер Бромс развернулся на триста шестьдесят градусов Цельсия.

– Надо вызвать полицию! – нехотя спохватился доктор, стирая пыль с морды своего лица.

– Не стоит торопиться, уважаемый коллега! – ехидно улыбнулся мистер Бромс, а ехидно улыбался он лишь в тех случаях, когда никуда не торопился. – Это дело мне кажется весьма простым и в то же время крайне загадочным! Преступник очень хотел остаться незамеченным, но при этом показал себя во всей своей ужасающей красоте!

– Но… мистер Бромс! Убийство произошло в моём доме! – возмутился доктор Фрейд. – К тому же, миссис Коттон скоро принесёт ланч, увидит тёпленький труп и немедленно позвонит в Шотландский квартал инспектору Апгрейду.

– Инспектор Апгрейд уже на всех парах полицейского паровоза летит сюда, – мистер Бромс успокоил мечущего икру Фрейда. – Однако, коллега, у нас есть целых десять минут, чтобы изобличить истинного убийцу до его прихода!

– Но… мистер Бромс! Откуда вы знаете имя убийцы? Неужели вы видели его грудь?!

– Нет, только спину, но такая спина в нашем городе может принадлежать лишь одному человеку, и этот человек…

Вдруг, перебивая коронную речь великого сыщика, раздался страшный грохот, будто бы десяток стеклянных банок врезался в три эмалированные ванны.

– Господи Иисусе! Это же миссис Коттон! – воскликнул доктор Фрейд.

– Пришлось ненадолго вывести её из игры, – лукаво объяснил мистер Бромс.

– Вы её убили?!

– Нет, даже не покалечил! Я прошу вас, доктор, не отвлекать меня по пустякам! Ведь нам с вами в ближайшие девять минут сорок секунд предстоит узнать имя беспощадного убийцы!

Доктор Фрейд вернулся в себя и предположил:

– Может быть, это сэр Генри, зоофил из трафальгарской трясины?

– Нет, это слишком очевидно! На самом деле, убийца – шеф полиции Ганс Розенблюм!