– Да. И что из этого?

Митч фыркнул и покачал головой с таким видом, словно Джеймс был не просто глуп, а безнадежен. Джеймс поправил очки и вздохнул. Надеясь на мужскую солидарность, он перевел взгляд с Митча на Шейна.

– Чем плохо слово «мило»?

Раньше, чем они успели ответить, в комнату решительной походкой вернулась Грейси. Ее сапоги сердито стучали по недавно покрашенному дощатому полу.

– Женщине не говорят, что она выглядит мило. Мило выглядят бабушки. Или щенки.

– В жизни не слышал ничего глупее.

Услышав в собственном голосе снисходительные нотки, Джеймс недовольно поморщился. К сожалению, старые привычки очень живучи. Он глубоко вздохнул и напомнил себе, что нужно придерживаться плана. Он еще мог спасти положение.

– Я не глупая, – заявила Грейси голосом, полным злости.

– Не извращай мои слова! – В груди Джеймса шевельнулся гнев, но он его подавил. Он не сдастся. Он сохранит контроль над ситуацией. Он допил вино – гораздо быстрее, чем следовало, учитывая, что днем он перекусил совсем немного.

– Как ты можешь настолько не разбираться в женщинах?

В этот момент Джеймсу больше всего на свете хотелось показать ей, насколько она не права.

– Уверяю тебя, я говорил множеству женщин, что они мило выглядят, и ни одна из них не устраивала из-за этого истерику.

На щеках Грейси выступили два красных пятна.

– Я не устраиваю истерику.

– Большинство женщин в таких случаях просто говорят «спасибо» и продолжают заниматься своими делами. Но не ты. Тебе нужно раздуть скандал из-за того, что я не стал тебе льстить.

Две пары, сидящие на диване, переводили взгляды то с Джеймса на Грейси, то обратно, словно наблюдали за теннисным матчем. Джеймс подумал, что ему лучше остановиться. Он должен остановиться. Ведь он человек спокойный, рассудительный. Он не устраивает сцены. И ему нужно продолжить эксперимент.

– Мне не нужна гнусная лесть, но «мило» – это не комплимент!

Грейси стояла, тяжело дыша, ее пышная грудь поднималась и опускалась, и в эту минуту она была похожа на быка, готового броситься на Джеймса.

– «Мило» – это вполне приемлемый комплимент.

Джеймс упрямо стоял на своем, хотя здравый смысл подсказывал ему, что лучше извиниться и закрыть тему.

– С таким же успехом ты мог бы сказать, что я выгляжу ужасно! – закричала Грейси.

Внутри у Джеймса, казалось, что-то лопнуло. Он встал и направил на нее палец.

– Нечего говорить мне эту чушь, когда на самом деле тебе плевать, что я думаю.

– Ты прав, мне плевать! – крикнула она.

– Давайте успокоимся, – сказал Шейн.

– Не вмешивайся! – Джеймс метнул на брата угрожающий взгляд и снова переключил внимание на Грейси. – В таком случае, о чем мы спорим?

Она вздернула подбородок.

– Ни о чем. Забудь об этом. Пошли.

– Отлично, – сказал Джеймс.

Все его добрые намерения полетели к чертям. Грейси прошествовала мимо него, сердито топая.

– Это должен был быть приятный вечер.

Джеймс быстро окинул ее саркастическим взглядом.

– Я уверен, это будет очень мило.

Грейси стояла, прислонившись к стене, в дамской комнате модного ресторана в Ривер-Норт, а Сесилия и Мадди смотрели на нее, одинаково хмурясь.

Наконец Сесилия вздохнула с досадой.

– Я думала, ты собиралась быть любезной.

После поездки на машине до ресторана, прошедшей почти в полном молчании, Грейси все еще пыталась разобраться, что же произошло. Зачем она втянула Джеймса в перепалку? Он весь день держался дружелюбно, а она вдруг взяла и накинулась на него. Ну да, нормальные люди понимают, что женщине не нравится, когда ей говорят, что она выглядит «мило», но все-таки она отреагировала слишком бурно. А он на нее закричал. Честное слово, по-настоящему закричал. Как объяснить подругам, что он был любезным и внимательным, и это, вопреки всякой логике, ее безумно разозлило? Она заморгала и выпалила, оправдываясь: