Дом у них был одноэтажный. Окна старые, с деревянными рамами, такие стёкла легко разбить.

Андрюшка тоже выглянул из-за шторы, и мы вместе наблюдали эту страшную картину. Мы ничем не могли помочь той семье.

Во дворе появилась крупная женщина в ночной рубашке. От подбородка до груди, она была перемазана кровью. Похоже, успела кем-то поужинать.

– Смотри, это же их тётка! – сказал Андрюха.

Женщина в ночной рубашке втиснулась в толпу, растолкала мертвецов от двери и потянулась к верхнему наличнику. Она достала оттуда ключ и начала неуклюже ковырять им в замочной скважине.

– Так они что… соображают? – спросил я шёпотом.

– Ага, она не забыла, где лежит ключ, – сказал брат. – Значит, не такие уж они глупые.

Тётка справилась с дверью, вошла внутрь, а за ней потянулась толпа других мертвецов. В доме послышались детские вопли.

Я не в силах был на это смотреть. Сел на диван, схватился за голову. Андрюшка так и стоял у окна и рассказывал, что там происходит:

– Таньку покусали и детей её тоже. Быстро же они обратились. Один укус и всё – ты один из них… Все вышли из дома и теперь толкаются в забор. Ищут выход.

– Почему они это делают? – спросил я, будто Андрюшка знал больше меня. – Зачем нападают на людей и едят их? Ведь они были спокойные, никого не трогали.

– Не знаю, – ответил брат. – Может, потому, что они при жизни видели это в кино? Это влияние массовой культуры. За нас давно придумали, как себя вести, если станешь зомби. Вот представь: ты мертвяк, мозг толком не соображает. Что тебе делать? А что делают живые мертвецы? Нападают на людей и едят их. Один мертвец до этого додумался, а другие подхватили. Вот тебе и зомбиапокалипсис, каким мы его с удовольствием представляли!.. Сейчас это не важно. Давай подумаем, что будем делать?

Вариантов у нас было немного: либо прятаться в доме, либо бежать из села. У Андрюшки не было машины, а моя в ремонте.

– Лёшка, тут оставаться нельзя, у меня дом как сарай, если в окна влезут, то нам конец. Пойдём к бате! У него и оружие есть! – предложил брат.

Я согласился. Верно он придумал! Мы вооружились садовыми инструментами. Андрюшка взял мотыгу, а я лопату, и мы пошли через огороды. По пути нам дважды пришлось отбиваться от мёртвых соседей. Мы никому не разбивали головы, а только отпихивали их от себя инструментами и бежали дальше.

Наш отец жил в большом двухэтажном доме за кирпичным забором. Мы помогли друг другу перелезть. Ломанулись в дверь – закрыто. Стали ходить вокруг дома.

– Ты посмотри на это! – сказал Андрюха, заглянув в окно.

В комнате был наш батя. Он тоже стал ходячим покойником… У него был вспорот живот, кишки висели до самого пола. Папка стоял у сейфа и тыкал в кнопки. Он пытался вспомнить пароль. Палец уже истёрся до мяса и панель клавиатуры была вся в крови.

– Он хочет ружьё взять? – спросил я.

– Похоже! – ответил Андрюха.

Сейф щёлкнул. Дверь открылась.

– Давай выбьем окно на счёт три! Стукнем ему по голове и заберём оружие! – я не верил тому, что говорю это вслух…

Батя вынул из сейфа ружьё, пытался вставить патрон.

– Давай, ну, – шептал я.

– Не могу… Он хоть сволочь, но отец! – сказал Андрюха.

– Мне тоже тяжело, – признался я. – Но он уже мёртвый, и если сейчас ничего не сделать, то это будет зомбарь, который умеет стрелять!

Наш спор прервал выстрел. Мы резко присели под подоконник. У меня звенело в ушах. Андрюшка первым поднял голову:

– Лёшка… Он всё… Голову себе снёс!

Я посмотрел и кашлянул от тошноты. В комнате всё было забрызгано мозгами и кровью. Тело бати дёргалось на полу. От головы у него осталась только нижняя челюсть.