Одна из напастей, преследующих психологию с момента зарождения этой дисциплины, – это преклонение перед «научным» методом. Заря психологии пришлась на то время, когда научный метод привел к замечательным открытиям в физике, химии и медицине. Не желая отстать от своих собратьев по науке, основатели психологии отбросили любые упоминания об искусстве или философии как устаревшие. В результате на протяжении более чем полувека мы были вынуждены полагаться на методы, которые прекрасно подходят для лабораторных мышей, но, как мне представляется, практически бесполезны для изучения человека.

Ситуация постепенно меняется. Ученые теперь признают, что «научный» метод не всегда срабатывает даже в естественных дисциплинах. Что же касается статистики, то говорить родителям, что такой-то и такой-то процент детей ведет себя определенным образом или что такому-то и такому-то проценту детей будет трудно учиться, и вовсе бесполезно, потому что когда речь заходит о человеческом поведении, никакая статистика не сможет учесть все возможные факторы. Статистика может указать на возможные тенденции, но в понимании того, что заставляет нас вести себя так, а не иначе, ничто не заменит внимательного наблюдения, проведенного опытным специалистом. Статистика пока не привела ни к одному существенному открытию о природе человеческого поведения.

Будучи молодой матерью, я обнаружила, что, хотя мои «книжные знания» нередко приносили пользу, во многом мне помогали советы друзей, которые хорошо знали меня и мою дочь и любили нас обеих. И все-таки, что бы мы ни слышали и ни читали, кого бы мы ни слушали, в конце концов необходимо уметь принимать самостоятельные решения.

Наблюдения и выводы, которые делают родители, могут быть ошибочными, особенно если мы не подготовлены к решению какой-либо проблемы. Большинство из нас преклоняются перед светилами, иногда даже чересчур. Мы имеем полное право сомневаться и критиковать его предположения, задавать вопросы и иметь на тот или иной счет собственное мнение.

Нам повезло, что так много людей исследуют детство и тратят на это так много времени. Но сколь бы обширно ни было наше знание, не существует простой панацеи для такого важного, сложного, волнующего и таинственного занятия, как воспитание детей.

Теперь у вас есть набор точных и безошибочных критериев для оценки любой теории— если вы научились чему-то, прочитав эту главу, вы должны были бы прекратить чтение, прочитав, что что-то может быть «точным» и «безошибочным» и применяться в «любом» случае. Не поддавайтесь сладкозвучному пению сирен, даже если сирена— это я.

«Когда я был ребенком, – рассказывал мне Питер, – я часто видел сон, что я орленок, который учится летать. Но как только я понимал, как это делается, я запутывался и разбивал голову о скалу».

Питер— обаятельный мужчина, который прекрасно ладит со всеми. Одна беда— он страдает от жестоких хронических головных болей. Кроме того, у него глубокая депрессия. «Мне кажется, что я никогда в жизни не мог принять правильного решения, – рассказывал он мне, – я просто выбирал наиболее простой или более знакомый мне ход, а затем сожалел об этом».

Многие люди нередко в различных ситуациях реализуют сходные модели поведения. Выглядит так, как будто они знают, что вступают в брак не с тем, выбирают не ту профессию, неправильно решают, где им жить и когда иметь детей. Они чувствуют себя пойманными в ловушку собственной пассивности и нерешительности. Что заставляет людей, подобных Питеру, поступать себе во вред, ведь это только увеличивает их несчастья? Существует немало всевозможных версий, но вероятнее всего, что в детстве родители отвергали его, пренебрегали заниматься им, вели себя по отношению к нему нечутко и жестоко. И чаще всего это будет верный ответ. Но бывает и так, что все происходит не от отсутствия любви родителей, а от того, что любви этой слишком много.