Легко вписалась в образ соблазнительницы, на которой надеты черные чулки с поясом и кружевной комплект бордового белья.

Член начал пульсировать, оживая.

Ему, кажется, фантазия, по нраву.

Не стал освобождать его, сжал через ткань спортивок.

Она бы сидела на нем прямо поверх штанов, с хитрой улыбкой поднимая руки к своей груди, по которой провела бы кончиком пальца. Задевала бы только открытые бюстиком полушария, лаская кожу, тормозя на границе. А я жадно следил бы за ее жестами, желая, чтобы она сняла лифчик и продемонстрировала соски.

Большие? Маленькие? Розовые? Коричневые? Сосок вытянут или напоминает круглую кнопку? Будут смотреть на меня, в стороны или задраны вверх?

Как она любит? Играет со своими сосками? Сжимает их? Крутит между пальцев? Просит пососать?

А мне бы, прикованному к кровати, даже подняться, чтобы укусить эту чертовку не удалось бы. Только если она снизойдет, чтобы наклониться.

Хм. Так подразнить может.

Обопрется ладошками мне на грудь, сладко улыбнется и медленно начнет подносить грудь к моему лицу.

Пусть лифчик исчезнет, черт с ним!

И я обхвачу губами вершинку, потяну. Лизну. Проведу по кругу. А она отстраниться и покачает головой.

- Хорошенького понемножку. Вы были хорошим мальчиком, Лев Олегович?

Она снова пересядет мне на пах и скользнет рукой от своей груди с упрямо вставшими и затвердевшими сосками по впалому животу ниже, мимо кружевных трусиков, упираясь тоже на что-то твердое. И такое горячее, нервно дергающееся под ее пальчиками в желании обрести свободу. Но лишь затем, чтобы погрузиться не в менее жаркую обстановку.

Обхватит? Или просто поерзает?

Скорее, второе. А пальчики остановятся на кружеве, начав ласкать себя на моих глазах.

Выдохнул, прикрывая глаза.

Ведь это реально. Как показал характер Самсоновой-Ольховой. Она может.

А когда ей надоело бы смотреть, как я пытаюсь-таки сорвать с себя наручники, в тщетной попытке трахнуть ее, удостоившись лишь тем, что подкидываю бедра вверх, желая одним взглядом испепелить и трусики, и штаны, она с грацией кошки переместилась бы так, чтобы ее бедра оказались по обе стороны от моих щек, и зацепила бы, наконец, резинку трусов, на которых образовалось мокрое пятно.

- М-м-м… да кому-то уж нетерпится? – выдохнула бы мне прямо в пах, подув на красную головку, мокрую от смазки.

Твою ж мать…

Пришлось-таки откладывать телефон и по-быстрому вздрочнуть.

Как-то сообщение подчиненной немного оттягивалось.

И все же, когда на пол полетели использованные салфетки, вернулся к первоначальному плану.

«Кира Сергеевна, есть разговор. Романов».

Значок возле ее фотографии сменился, сообщение прочитано… и тишина.

Подождал. Погипнотизировал зеленый кругляшок и надпись «в сети». Еще подождал.

«Не в сети».

Дождался?

Хмыкнул. Какая она… гордая. Думает, что уже все сказала мне, и больше общаться не о чем?

Возможно, так оно и было. Вот только ай, какая незадача, я уже заинтересовался. Девочка Лакомка.

Так скоро у Киры прозвищ будет больше, чем у какой-нибудь титулованной принцессы.

Принцесса Мышка Лакомка. Львица?

Посмеялся над перебором имен и предпринял очередную попытку:

«Хоть смайликом моргните, если заняты. Иначе позвоню».

Снова «в сети».

«Пишет»! О, вот это прогресс!

Прислала. Смайлик. Чертенка.

И?.. Как вообще вот это идентифицировать прикажите?

«Соблазнительная демоница? Я отвлекаю вас от соблазнения какого-то несчастного?»

Кира не стала уходить в офлайн, и тут же появилось «пишет». Ну, собственно, на то и был расчет моим последним словом. Она не могла не среагировать.

«Не переносите на других свои неудачи, Лев Олегович. Но могу выразить соболезнование из-за несчастности Ваших партнерш».