Я некоторое время понаблюдал за совокупляющимися мухами и решил позвонить Леди Смерти. Расстегнул ширинку и стал ждать, когда она ответит.

– Алло? – ответила Леди Смерть.

– Э‐э…

– Что? А, Билейн, это вы? Ну как, есть что-нибудь?

– Селин уже умер, он родился в 1891 году.

– Билейн, я в курсе этих цифр. Поймите, я знаю, что он жив. Он где-то есть… И человек в книжном… Может быть это он! Ну как, у вас получается что-нибудь? Мне очень нужен этот парень… Очень!

– Э‐э…

– Застегните ширинку.

– А?

– Глухой, что ли? Ширинку застегни, говорю.

– А! Ну ладно…

– Мне нужно четкое доказательство, что он либо есть, либо его нет. Я вам говорила, что у меня с ним трудности. А Бартон порекомендовал вас, сказал, что вы один из лучших.

– Ну, да, я же и на Бартона сейчас работаю. Пытаюсь найти Красного Воробья. Вам что-нибудь о нем известно?

– Знаете, Билейн, если вы разберетесь с Селином, я вам скажу, где Красный Воробей.

– О, в самом деле? Я для вас все что угодно сделаю.

– Например?

– Ну, например убью моего ручного таракана. Да я бы мать родную продал, будь она здесь…

– Что вы несете!.. Я начинаю думать уже, что Бартон пошутил, посоветовав обратиться к вам. Давайте лучше за дело беритесь. Ищите Селина или я за вами приду, ясно?

– Подождите минутку…

Но телефон уже молчал как могила. Я положил трубку на место. Ох. Леди Смерть… За мной-то она явится в момент…

Пора браться за дело.

Я оглядел кабинет: не прихлопнуть ли какую-нибудь муху?

Тут дверь распахнулась и я увидел Маккелви и какого-то идиотского вида придурка-переростка. Маккелви посмотрел на меня и кивнул в его сторону:

– Это Томми.

Томми вылупил на меня свои крохотные мутные глазки:

– Здарова!

Маккелви зловеще ухмыльнулся.

– Короче, Билейн, Томми пришел сюда с одной целью, чтобы от тебя осталась кучка красного куриного дерьма. И не мгновенно. Верно, Томми?

– Ага!

Весил этот Томми на вид килограммов сто шестьдесят. Ну, если всего обрить, может, сто пятьдесят. Я ответил доброй улыбкой.

– Слушай, Томми, ты ведь меня не знаешь?

– Угу.

– Тогда зачем тебе меня бить?

– Маккелви сказал.

– А если он тебе скажет литр мочи выпить?

– Эй, хорош парня путать, – вмешался Маккелви.

– Томми, дорогой, ты бы и мамины какашки съел, если бы тебе Маккелви сказал, да?

– Че?

– Заткнись, Билейн, говорить тут буду я.

Маккелви повернулся к Томми:

– Так, короче, порви его, как старую тряпку, просто в клочки и раскидай по ветру, сам знаешь какому, понял?

– Понял, мистер Маккелви.

– Ну и чего ты тут ждешь, второго пришествия что ли?

Томми сделал шаг в мою сторону. Я вынул из ящика «парабеллум» и наставил на надвигающуюся громаду.

– Стой, Томас, а то станешь краснее формы «Ливерпуля».

– Эй, – вмешался Маккелви, – где ты взял эту штуку?

– Сыщик без пушки все равно что котяра с пачкой презервативов. Или все равно что циферблат без стрелок.

– Билейн, не дури.

– Где-то я такое уже слышал. Теперь скажи этому парню, пусть отойдет, а то я ему такую дыру сделаю, что апельсин пролезет.

– Томми, отойди назад и встань передо мной.

Томми отступил, и теперь мне предстояло решить, что с ними делать. Но по части решений я не силен. Я же не протирал штаны в Оксфорде. Я спал на биологии, плохо учился по математике. Но, как видите, живой пока.

Вроде бы.

А раз уж я взял хорошую карту – мне ходить, и решать тоже мне. Сейчас или никогда. Сентябрь скоро. Воронье собирается. Солнце набрякло кровью.

– Так, Томми, – скомандовал я, – на колени и руки на пол, быстро.

Он посмотрел на меня, как будто не слышал.

Я улыбнулся и снял «парабеллум» с предохранителя.

Томми при всей тупости был все-таки не глухой.

Он бухнулся на четвереньки, отчего по всему этажу прошлась сейсмическая волна баллов на шесть. Мой ненастоящий Дали слетел со стены на пол. Та самая картина с растекающимися часами.