За почти восемь лет я поняла: Великий Вождь постоянно говорит одно и то же. О том, что Индарская Народная Республика окружена врагами, но мы готовы стойко встречать трудности и противостоять агрессорам. О том, что мы остаемся оплотом нравственных ценностей и моральным ориентиром для всего мира. О том, что мы соблюдаем традиции, но при этом смотрим в будущее.

Все слова похожи друг на друга. Великий Вождь как будто бросает цветныекамушки и пытается всякий раз выложить новый узор, но получается так себе. На самом деле, можно не слушать: конечно, смотрительницы или учителя на уроке обязательно спросят, о чем была сегодняшняя речь, но я давно научилась правильно отвечать. Просто говори превосходстве Индарской Народной Республике, светлом будущем и моральных ценностях, сработает на «ура».

Поэтому мне даже нравятся речи Великого Вождя. Они тянутся долго: по моим внутренним часам те же десять минут. Можно спать с открытыми глазами.

Тундру лучше не представлять. Смотрительницы умеют читать по глазам, по лицам, они поймут, если ты думаешь о постороннем.

Иногда мне кажется, что смотрительницы видят каждую из нас насквозь. Мы прозрачные, как подтаявший снег на ладони.

Аленка сопит. У нее насморк. Она сдерживается, не шмыгает носом, но все равно плохо дело. Если болеешь, работать все равно приходится. Смотрительницы считают, что даже жар и лихорадка не повод валяться в постели. Однажды девочка по имени Маришка проглотила гвоздь с кашей. Ее потом рвало кровью и какой-то желтой жижей, но смотрительницы заставили проработать до ночи, а потом Маришка почти до утра металась на кровати. От нее пахло горько – потом, кровью, калом и мочой. Потом она притихла. Девочки зашептались: «Умерла». Кто-то побежал к запертой двери и колотился, несмотря на отбой и комендантский час.

Пришли смотрительницы. Маришку забрали. Мы думали, что она правда умерла, но она вернулась спустя две недели. Она показывала шрам на животе: он тянулся от лобка почти до ребер, рассказывала, что заснула, а потом проснулась в лазарете, и там было неплохо, только пить хотелось, а было нельзя. Но потом стало можно. Ее хорошо кормили.

Маришка говорила, что в лазарете ей понравилось. Потом ее забрали в другой интернат, но я запомнила: ржавый гвоздь в кишках далеко не сразу заставит смотрительниц отдать тебя врачам.

Мама бы разозлилась на них. Мама отпаивала нас с Нико травами, стоило промочить ноги.

Как бы то ни было, у Аленки просто насморк, она тяжело дышит, пока Великий Вождь разглагольствует о победе Индара над врагами. Речь завершается. Полагается вытянуться по струнке и продекламировать: «Верим в заветы Великого Вождя! Верим в мудрость Коллектива! Народная Республика Индар превыше всех!»

А потом смотрительницы подходят по очереди к каждой. Это женщины в серой одежде, которая даже на вид неуклюжая и неудобная. Совсем как наша униформа. У них всегда злые лица, кожа белая с неприятной желтизной, как несвежий олений жир. На униформе белые нашивки. Одна узкая – самый низший чин. Две узкие – повыше. Три – ну, к нам такие редко заглядывают, эти обычно принимают новеньких и контролируют, чтобы все было правильно. Однажды я видела директрису – высокую худую женщину, вот у нее на униформе красовались три полоски. Белый цвет – символ Сферы Воспитания.

Они подходят и смотрят в лицо. Тут уже не поспишь с открытыми глазами. Спрашивают всегда двух-трех. Вроде: «Назови три причины посадить тебя в каменную дырку прямо сейчас». Или: «Кем бы ты была, если бы не мудрость Коллектива». Или: «Твои самые гнусные мысли, отвечай, быстро».