– Сколько вы за них хотите?

– Немного. Вы хотите купить оптом?

– Да, – хрипло ответил второй антиквар.

– Ясно. Я готов уступить вам монеты за пятьсот тысяч долларов, как вам? Вы видите, что здесь очень редкие экземпляры, а возможно, они вообще присутствуют в единственном числе. Вот, например, или вот, – ткнул я пальцем в монеты. – Так что, это ещё небольшая сумма за подобные сокровища.

– Вы представляете, что за сумму вы просите?

– Представляю. Пятьсот тысяч долларов.

– Боюсь, у нас с вами не состоится серьёзный разговор. У меня просто нет таких денег. И вы не боитесь уехать отсюда с такими деньгами?

– Я? Нет, конечно. Я очень сообразительный, и если у меня будет в руках такая сумма, я быстро найду ей применение. А если пойму, что она мне не достанется, то я её уничтожу. И потом, в Эфиопии у меня ещё много чего есть (а так оно и было, я же взял не все монеты, и ещё оставались древние украшения и прочие ценности).

– Давайте так. Мы заводим счёт на вас в нашем банке, и я перевожу на него все деньги. Предлагаю сумму в… – тут антиквар взглянул на хозяина магазина. – В сто тысяч долларов. Это очень много.

– Смотря для кого… Уважаемые коммерсанты от древнего мира, я бы хотел вам пояснить свой настрой. Вы либо покупаете у меня монеты, либо я их забираю с собой. И прошу вас настоятельно, можно даже сказать, что требую, не преследовать меня. Ибо я могу сделать так.

Сбросив одну монету со стола, я занёс над ней острый кончик моей трости. Своим стальным жалом трость могла одним ударом пробить монету и навсегда её испортить. В мире нумизматов, бонистов, фалеристов и тех же филателистов любая вещь ценится, только если находится в идеальном состоянии или близко к нему. Чем хуже состояние, тем ниже цена, впрочем, как и во всём. А наличие любой дырочки, пусть даже маленькой, снижает стоимость монеты в сотни раз. А уж золото не тот металл, чтобы сопротивляться железу.

Оба еврея и по моим глазам, и по моему тону поняли, что я не шучу и обманывать тоже никого не собираюсь. Негр сказал – негр сделал! (сарказм)

– Хорошо. Сто пятьдесят тысяч!

– Четыреста.

– М-м-м, двести, и всё.

– Триста пятьдесят тысяч, – снизил я ставку, – и только исключительно в целях нашего дальнейшего сотрудничества.

– Это несерьёзный разговор. Я вам предлагаю целых двести пятьдесят тысяч долларов за горсть монет, а вы отказываетесь.

– Конечно, потому что у вас явно есть больше. А упустить монеты вы можете. Представляете, как вы будете мучиться, осознавая упущенную выгоду? Все казни египетские покажутся вам детским лепетом из-за этого. О чём вы будете думать перед сном? Вы вновь и вновь будете подсчитывать упущенные барыши. А ведь с каждым прожитым годом эти монеты только приобретают в цене. И главное, они будут только у вас и больше ни у кого. Вы окажетесь основными держателями этих редкостей. А у меня есть и ещё что предложить, но только в Эфиопии. Там ждут своего часа другие золотые реликвии, не упустите! Дабы приоткрыть завесу тайны, я скажу, что это предметы культа зороастрийцев, представляете?

– Хорошо, моя крайняя цена – это триста тысяч долларов.

– Ладно, – решил я уступить, – надеюсь на дальнейшее с вами сотрудничество, и желательно в Аддис-Абебе.

– Нет, в Аддис-Абебу мы не поедем, ищите более нейтральное место, где мы могли бы встретиться и где не ведутся боевые действия.

– Тогда Кувейт, – не задумываясь, озвучил я своё предложение.

Антиквары переглянулись.

– Почему Кувейт?

– У меня там родственники живут.

– Да?

– Да, я когда-то спас жизнь одному человеку, вылечил его. А он оказался весьма родовитым.

– А что у него было?