«Ну, началось», – подумал я, лихорадочно соображая, как предотвратить мордобой. Наверняка эти парни были здесь не одни. Впрочем, Джо никогда до конца не понимал таких вещей.

Дон сделал шаг со ступенек, такой тяжелый, что шакалы, казалось, клацнули зубами, и уставился на нас.

Теперь мы могли рассмотреть его как следует. Здоровенный и красный, как помидор, он представлял собой зрелище крайне неприятное и напоминал цербера, охраняющего ворота ада. Его маленькие злобные глазки бегали туда-сюда. Однако впечатление тупого, равно как и тот тип, которого он назвал Уильямом, толстяк не производил. Напротив, он выглядел как хитрый вепрь, готовый в любую секунду обратиться в ярость и с корнем вырвать дерево, на котором вы сидели, или перевернуть вашу машину при помощи своих смертоносных клыков.

– А вы, ребятки, по адресу ли пришли? – прогудел он. – Детское кафе уже закрывается, оно за углом, рекомендую успеть до одиннадцати, тогда получите свои банановые коктейли.

– Ладно тебе, Дон, – начал тип по имени Уильям, – не надо.

Но толстяк небрежно отмахнулся от него.

– А ты, дядя, не волнуйся, – ответил Джо, – очень хочется пива, да еще посмотреть, как свиньи в хлеву копошатся.

– А это тебе на ферму, дружище, – ответил Дон, – проводить?

Затем он удивительно ловким для такого тучного тела движением развел руки в стороны и извлек своими короткими мясистыми пальцами звук, похожий на щелканье кастаньеты. Я не успел оглянуться, как отовсюду начали появляться странного вида люди.

В лохмотьях, напоминающие зомби из фильмов ужасов, они выползали из всех щелей – из-под куч хлама, старых грузовиков, прислоненных к забору металлических листов. Один тащил с собой цепь от трактора, другой – гаечный ключ, третий – монтировку. У кого-то в руках была отвертка.

«Ну все, – подумал я, – сейчас нам придется огрести по полной». Причем исключительно по вине Джо, поступку которого на тот момент я не мог найти разумного объяснения. Оборванцы урчали и выли, подбираясь к нам, и я уже видел, как тянется Джо к ножу, да и моя рука сама заползла за пазуху и нащупала там холодную рифленую рукоятку верного «Магнума».

Дон, однако, стоял молча и только буравил меня и Джо своими глазенками. Его друзья окружили нас кольцом, и это было похоже на начало предстоящей драки, как будто они образовали ринг, в котором мы теперь стояли вчетвером – я, Джо и два наших новых знакомца.

Тут я заметил еще одну странную вещь. Я слышал недовольство в окружившем меня ворчании, но не почувствовал угрозы. Это, скорее, напоминало ситуацию, когда ты свалился в старый заплесневелый пруд, не смог найти нормальный выход на берег и решил пролезть сквозь камыши. И вот ты бредешь, увязая ногами в илистом дне, и мутная вода пузырится рядом с тобой. Тебя окружают гнилые деревяшки и воняющий мусор, и ты, стремясь поскорей выбраться на берег, разгребаешь лилии и кувшинки, но лишь больше запутываешься в плетях стеблей и корнях. Тебе противно, но пока не до конца страшно, поскольку все это не может причинить тебе вреда – еще не подплыл аллигатор или водяная крыса… А ты даже не знаешь, водятся ли они здесь, но убеждаешь себя, что нет. Так вот, на тот момент я еще не почувствовал на пятаке рядом с «Шалманом» присутствия того самого аллигатора. Пока все это были только безобидные рыбки, которых ты даже не замечал, и жуки-плавунцы, занявшие, как и лягушки, позицию наблюдателей.

В руках одного из упырей я заметил канистру. Однако первой мыслью, прокравшейся в мой усталый мозг, было: «Черт, да они, кажется, хотят сжечь нас тут вместе с мотоциклами!» Перед нами стоял оборванец – существо, на худое и волосатое тело которого была надета майка без рукавов, в прошлом, наверное, белая, а теперь уже серая от грязи. На его шее болтался жетон на цепочке, покрытый ржавчиной, как будто он провисел под дождем лет десять. Он протягивал нам канистру, причем, судя по запаху, с бензином.