Послышался топот, мимо меня пронеслись три пожарника.

Блин, спускаться придется! Догнал я их только тогда, когда они уже наклонились над тремя фонтанчиками, бьющими в разные стороны. Двое пытались сдержать воду и сделать заплатку, а третий вертел головой, пытаясь через пар разглядеть, есть ли кто внизу.

«Вышел ежик из тумана», – начал Муха.

«Вынул лапку из кармана», — продолжил Ларс. Видать, сообразил, что я тянусь не за финкой.

«…буду бить», – констатировал Муха, и по ступенькам скатились три поломанных пожарника из Прайда.

А я побежал наверх.

Вторая попытка прохождения уровня. Туннельное зрение в запотевшей маске, мое хриплое дыхание, звучащее в ушах как чужое.

Выстрел, еще выстрел и еще!

Безуспешная попытка прайдовца закрыться, тщетные усилия пожарника прорваться…

Даже когда я бахнул из обреза, свалив выстроившихся гуськом и ждущих команды на штурм охотников, не все поняли, что угроза идет от меня.

А потом у меня закончились патроны. «Лапкой» махать в спецкостюме оказалось неудобно, поэтому я подхватил пожарный шланг. Не совсем я, но Ларс. Получился хвост скорпиона с тяжелым и заостренным наконечником. Сначала над ступеньками появлялся хищный кусок стали, а потом уже верхушка моего шлема. И так ступенька за ступенькой.

Я только пальцами в рукавах двигал, будто дирижер. Влево – в голову по шлему, вправо и вниз – перебить ногу, закрутиться вокруг ботинка и дернуть, стаскивая и сбивая с ног соседа. Потом направо с хлестким ударом, ломающим «львиную пасть» охотника, затем резко вниз, чтобы выбить оружие и снова, со свистом рассекая пар, сломать кому-то руку вместе с винтовкой.

«Та-та-та-та-а-а да-ам! Та-та-та-та-а-а да-ам!» – распелся Ларс на кураже.

«Это что? “Полет Валькирий”, что ли?» – удивилась Харми.

«Че? – переспросил Ларс и сбился, потеряв контроль над шлангом. – Тьфу ты, сбила! Ну не дискобол же! Конечно, полет этих самых…»

А враги на площадке меж тем кончились. Хотя стрельба в доме продолжалась.

В комнаты, где засела семья Искры, вела двойная дверь. Некогда красивая, высокая с резными наличниками и массивными бронзовыми ручками сейчас она превратилась в решето, и с той стороны периодически стреляли, выбивая фонтанчики щепок из дерева и побелку из стены напротив.

Что-то я не посчитал, сколько здесь бойцов и сколько могло уже пройти внутрь. И как теперь предупредить Рассвет, что тут свои? А то «френдли-фаера» на сегодня уже хватит. Я подобрал многострадальный шланг с помятым и окровавленным носиком, накинул на рукоятку двери и потянул на себя. Предусмотрительно спрятался за дверной косяк, но новых выстрелов не было.

– Не стреляйте! Свои! – вместо того, чтобы крикнуть, я закашлялся.

Стоило распахнуть дверь, из комнаты повалила новая порция пара. Ан нет, это уже дым: едкий и вонючий, раздирающий горло до хрипоты. Я сорвал белый платок с шеи валявшегося под ногами «прайдовца» и помахал им в дверном проеме. Вот только в таком дыму дело это бесполезное, это я понимал. Поэтому вернул забрало на место, напитал его силой мейна, мысленно перекрестился и сделал шаг вперед.

Не видно ни черта!

Только неявные очертания мебели по сторонам, и какое-то свечение, едва пробивающееся вдалеке. Переключился на ауру и будто автомобильными фарами в тумане знак высветил – ярко, мощно, но и жалко чуть ли не до слез. Где-то там впереди Искра.

Если раньше, смотря на ее ауру, я видел вулкан и море магмы, рвущейся наружу, но замкнутой в четких границах контроля, то сейчас «извержение» уже произошло, оставив после себя выжженную землю, в трещинах которой бьются красные прожилки.

«Бедная девочка!