Но я даже замахнуться не успел. В ноги бросился еще один призрак и хлестко вмазал по лодыжке. Я рухнул, как подкошенный, и выронил нож с огневиком. Попытался дотянуться, но вокруг ног уже обвилась вторая простыня и потащила меня к открытой пасти маньяка. Он присел в ожидании ужина. Раскрытые ребра двигались в такт тяжелому дыханию.

Обжигая руки, я схватился за простыню на шее, пытаясь оттянуть ее для нормального вдоха. Выгнулся, стараясь замедлить движение, пока ищу, за что бы зацепиться.

Четыре метра, три… Чем ближе меня подтаскивали, тем шире расходились ребра. Черная пасть уже давно нарушила все пропорции человеческого тела, а ребра все расползались. Хоть вдоль, хоть поперек, я туда со свистом проскочу.

Два метра… метр…

Я уже чувствовал запах тухлого мяса. А от нехватки кислорода перед глазами проскакали темные пятна. Проскакали справа налево, выскочили за пределы орбит и перепрыгнули на опрокинутый стол, за которым раньше прятался маньяк.

Буквально в последний момент я «стиснул» Ларса, и стол вылетел, процарапал пол и, завалившись набок, встал между нами. Ботинки, ударив по пяткам, уткнулись в столешницу. Меня чуть спружинило по инерции, но вместо того, чтобы откатиться, я сжался, подтянул колени чуть ли не к подбородку и со всей дури ударил по столу.

Я услышал хруст. Часть ребер подломилась, а часть справа и слева от меня пробила столешницу насквозь. И те, что пробили, застряли насмерть! Маньяк силился, но не мог захлопнуть челюсть. Я еще раз ударил, насаживая осколки глубже. И еще раз, не давая деймосу отползти.

Над столешницей на тонкой шее металась его голова. Глаза все также были закрыты, а рот кривился в беззвучном крике. Простыни чуть ослабли, а последние две – хромой подранок и с подпалинами, словившая зажигательную пулю, – замерли в нерешительности: нападать на меня или укутывать и спасать хозяина?

Я смог сделать вдох. Еще раз скрючился гармошкой и ударил в столешницу. Ноги скованы, дышать нечем, но руки-то свободны! Я нащупал Задиру в кармане и прицелился в деймоса.

Простыни, наконец, среагировали. Нараспашку бросились на меня, закрывая собой хозяина. Удавка на шее включилась на максимум, меня аж потянуло в сторону, но я успел трижды надавить на спусковой крючок.

Первый – светлячок прожег небольшую (сантиметров пять в диаметре) дыру в ближайшем щите, которым выступала подранка. Влетел во вторую, начал дымиться на ткани и растаял в воздухе.

Второй – зажигательный прошел сквозь дыру, вгрызся в темное пятно второго щита и прожег его.

Третий – разрывная пуля пролетела в отверстие первой защиты, потом второй и влетела аккурат в голову деймосу. Раздался взрыв, разбрасывая во все стороны осколки, куски костей и мозгов. Дырявые простыни впитали большую часть, по сути, защитив уже меня, и, обмякнув, спланировали на меня сверху. Удавки на шее и ногах постигла та же участь: потеряв связь с хозяином, призраки растворились в небытии.

Я высвободился, прокашлялся и подобрал огневик. Ушли они или нет – рисковать не стоило. Подпалил сначала хозяина, а потом и все простыни. На этом не успокоился (меня еще немного потряхивало) и пошел жечь вообще все тряпки, которые были в комнате. Остановился, только когда меня догнал приход от изгнания.

– Ну а теперь-то домой? – спросил Стеча, пока мы ждали Банши, писавшую отчёт для приехавших дежурных из Ордена. – Рассветет уже скоро!

– Поехали к ювелирам, добьем уже и тогда спать? – спросил я. Меня еще потряхивало, я сидел на полу в кузове и неторопливо втирал в шею легкую покалывающую лечебную магию от Харми.

– Вот ведь дебилы! – фыркнула блондинка, садясь на пассажирское сиденье. – Как узнали, кто мы, так сразу на попятную: ни тебе награды, ни рейтинга. Спасибо, говорит, за вашу активную гражданскую позицию! Ушлепок! Даже из рапорта нас выкинул.