– А что это за предметы? – пробасил Призоров. – Что вы хотите этим сказать?

По выражению лица девушки можно было понять: она совсем не пожалела, что начала этот разговор. Более того, она явно наслаждалась ситуацией.

– Во-первых, это антикварный кнут. У меня есть его фотка, вот…

С этими словами она протянула небольшую фотографию, величиной с почтовую открытку.

– Ого! – поразился декан, разглядывая снимок. – Наверное, ценная штука?

– Да, очень, – брюнетка медленно провела ладонью по своему бедру. – Антон Михайлович взял его у меня для того, чтобы показать эксперту. Кстати, этого эксперта можно спросить, он подтвердит. Еще там старинный меч и несколько документов.

Декан не мог оторвать взгляда от ног девушки.

– Вы знаете, – сказал он, – так вообще-то делать нельзя. Нужно доказать, что эти вещи не принадлежали покойному. Я не юрист, но только после открытия наследства… Это полгода, не меньше. Кроме того, факультет – не юридическое лицо, таковым является только университет.

– Может, имеется какой-нибудь иной путь, более простой и короткий? – ее тон стал напоминать заклинание.

Сергей Олегович, сидевший до этого в кресле, вдруг очутился рядом на диване.

– Есть один такой способ, – сказал декан, – но вам в этом случае придется очень сильно постараться.

И тут его рука оказалась на правом бедре брюнетки. Пока она ничего не отвечала, пытаясь только чуть отдалиться от декана. Но не тут-то было, рука декана все энергичнее ласкала правое, а затем и левое бедро девушки. Он почти вплотную придвинулся к ней и вот уже одной рукой обнимал ее за плечи, а другой весьма интимно трогал круглые коленки.

– Сергей Олегович… – начала было она, но он ущипнул ее за ягодицу.

– Тихо, тихо, красавица, – сипло прохрипел Сергей Олегович, пытаясь расстегнуть ей джинсы, – не так резво! Слушай меня внимательно, детка! Ты же не хочешь, чтобы кто-нибудь нас услышал? Ведь в таком разе я уже точно ничем не смогу тебе помочь, и все твои усилия пропадут даром!

В эту секунду Призоров ощутил дикую, ни с чем не сравнимую, но знакомую каждому мужчине боль в паху. Он готов был закричать, но вторая рука девушки с невероятной силой зажала ему рот. От нестерпимой боли и железной хватки девичьих рук декан даже не мог пошевелиться.

– А теперь слушай меня, ты, жирный похотливый боров! – громко зашипела девушка. – Сейчас ты не дергаешься, а медленно встаешь вместе со мной и делаешь шаг вперед. В противном случае я раздавлю твои яйца!

В качестве подтверждения своих слов она несколько усилила хватку. Глаза Сергея Олеговича налились кровью и почти вылезли из орбит. Он встал и как робот шагнул вперед.

Тут он увидел, что его кабинет куда-то пропал, а сам он вместе с девушкой оказался на бесконечной равнине под ярко-белым небом без солнца и облаков. А вокруг кипела битва, и одни существа убивали других. Призоров попытался сделать шаг или что-то сказать, но у него не получилось продвинуться дальше мыслей об этом, поскольку он уже не имел собственной воли…

Забавно, что погибшему человеку уже совершенно все равно, кто его убил. Да и вообще – убил ли. И когда кого-то обманывают – при условии, конечно, что делают это аккуратно, – тоже никому нет никакого дела. А вот лязгать зубами о вилку в приличном обществе запрещено, и до этого есть дело всякому. Женщине не разрешается говорить прямо, что о ней думают, и недопустимо морщить нос от неприятного запаха, и без галстука в хороший ресторан не пускают. До этого тоже всем есть дело. Абсурдный мир.

Когда, согласно своей абсурдной договоренности, Алексей Викторович позвонил вечером декану, то на том конце провода долго никто не отвечал. Дождавшись включения автоответчика, Луньков положил трубку, выругался вполголоса, встал, вышел из-за стола и направился в кабинет декана. Но и здесь его ждал полный облом – дверь оказалась запертой. Несколько секунд он думал, куда бы Призорову позвонить – сначала на мобильный или сразу домой? Начал с сотового. «Абонент временно недоступен, перезвоните позже», – сообщила трубка известную всем пользователям сотовой связи фразу. Тогда Луньков набрал номер домашнего телефона декана, но и этот номер ничем, кроме автоответчика, порадовать не смог.