– Пап, а когда слова читаешь не так, как написаны, это тоже фиксировать в тетрадку?

– Обязательно, Макс, – папа сел рядом с ним. – Буквы – те же знаки, только и успевай понимать.

– Тогда мне есть что записать, – согласился Макс.

– Расскажешь? – спросил папа.

– Ну, всё началось с лифта…

Имелась у школы такая плохая привычка – затягивает учеников, закручивает водоворотом событий, оценок и контрольных. Опутывает мероприятиями и нагружает домашними заданиями. Пожалуй, последнее – самое худшее в школьной программе. Мало учителям того, что ученик вынужден ходить в школу, так еще и домой придешь, а школа тут как тут родная. Глядит из портфеля учебниками, улыбается тетрадными листами, подмигивает дневником. Мол, чего расслабился? Бери ручку и в бой! И приходится не отдыхать от учебы, а продолжать, но уже дома.

– Наверное, живут на свете дети, которые любят учиться, – думал Макс. – Но лично я таких не встречал.

Хотя учился Макс на четверки и пятерки, учеба не становилась любимым занятием. Как всякий мальчишка его возраста, он любил играть, читать книжки, искать приключения. В общем, заниматься правильными и важными делами. К тому же последние пару недель у Макса из головы не выходили знаки, которые прячутся вокруг, а также предстоящая поездка в непонятный лагерь.

Максу очень хотелось с кем-нибудь поделиться, хоть с тем же Мишкой, которого ему навязали как подопечного. И теперь Макс посещал его три раза в неделю, помогая учить пропущенный по болезни материал и делать домашку.

Мишка в домашних условиях не выглядел таким уж грозным. Он смешно ежился под маминым взглядом и негромко блеял: «Да, мама», «Хорошо, мама», «Конечно, мама».

Макса эта оборотная сторона Мишки удивляла едва ли не больше, чем магия, пробудившаяся в собственной крови.

Мишка же тем временем оказался любителем настольных игр и в целом выдумщиком хоть куда. Хотя он сразу предупредил Макса:

– Расскажешь кому в школе, что я мать слушаюсь, побью, – и показал довольно-таки крепкий кулак.

Макс только пожал плечами – он не понимал, почему Мишка так стесняется самого себя. Если бы мама находилась рядом с Максом, он бы ее не просто слушался, а всем бы о ней рассказывал.

– Я грозный пират! – кричал домашний Мишка, сидя на кровати и размахивая черной футболкой. – Радуйся, враг, что сегодня я не добрался до тебя, а то бы уже взял на абордаж твое хлипкое суденышко!

Макс, оседлав стул, служащий фрегатом, умело управлял им среди волн, невидимых глазу взрослого, и кричал в ответ:

– Ха-ха! Утешай себя, Пират костяная нога, но как только мы сойдемся в поединке за сокровище, как только ступишь на этот остров, ооо, тогда тебе несдобровать!

Обычно после этого в Макса летела пара пушечных ядер. Пара, потому что больше подушек на кровати не было, Макс, конечно, стрелял подушками в ответ.

– Слушай, а не хочешь летом на рыбалку сходить? – предложил Мишка в погожий апрельский день. – Только представь, как будет здорово!

– Угу, – согласился Макс, но согласился скупо, без радости.

– Ты вроде парень неплохой, может, и остальным понравишься, – продолжал развивать Мишка мысль.

– Угу, – снова ответил Макс и уткнулся в учебник по русскому языку.

– Макс, тебе что, идея не нравится? – нахмурился Мишка. – Ну, давай тогда скажи сразу, что мы бандюги, и тебе с нами не по пути.

Макс чувствовал себя неуютно, ему хотелось ответить Мишке, что идея классная, и он будет рад наладить отношения с ребятами, но дни бежали, и поездка приближалась, а вместе с ней приходило волнение, которое случается всегда перед неведомым событием. Что за лагерь? Зачем туда ехать, кто там будет?