А этот мужчина в черной шляпе? Может, он уезжает навсегда из этого города? Или это его обычная командировка на 2 дня?

У каждого человека своя история. А вокзал – молчаливый свидетель этих историй.

Раньше Вероника всегда уезжала окрыленной. Еще бы! Она с каждой минутой ощущала приближение к родному городу и уже предвкушала свои встречи с родными и друзьями.

В этот раз ощущения раздвоились. Впервые ей было немного жаль уезжать. Конечно, она так же ждала встреч с близкими, но сегодня на вокзале ее обнимал Дима.

Прошло только две недели с минуты их знакомства, а они уже не представляли, как до этого жили друг без друга. Вероника понимала, что все закрутилось неимоверно быстро, уже на следующий день после знакомства Дима пригласил ее на свидание. За это короткое время они успели побывать в зоопарке, аквапарке, дельфинарии, планетарии, ну и, конечно, в кино и кафе. Они могли часами бродить по паркам или по улицам города и вести бесконечные разговоры обо всем на свете. Им казалось, что они знакомы не две недели, а намного больше. Они сроднились, они продолжали фразы друг друга, это казалось невероятным!

Именно поэтому у Вероники сейчас была легкая грусть. Конечно, она приедет через три дня, но сейчас эти дни казались ей вечностью.

Они молча стояли возле вагона. Вероника взглянула на ситуацию со стороны, и ей вдруг стало легко и даже забавно. Как же мы иногда умеем делать из мухи слона и драматизируем какие-то мелочи. Эти три дня пролетят незаметно в счастливых встречах. Она наконец-то будет с мамой в ее день рождения. И именно на перроне родного города ей будет грустно по-настоящему. Оттуда она уезжает не на три дня, а на месяцы, и та разлука реальна и ощутима. Но и эти мысль прочь! Это жизнь, ничего не поделаешь, но от нас зависит, в какие цвета мы хотим ее окрашивать. Можно видеть счастье в мелочах, а можно иметь все для счастья, но находить причины быть недовольными.

Вероника тепло попрощалась с Димой и зашла в вагон. В ее купе сидела девочка лет десяти. Она смотрела в окно. Вероника тоже посмотрела в окно и увидела удаляющийся силуэт Димы. Это хорошо, она попросила его не стоять возле вагона. Она очень не любила момент, когда поезд трогается, а близкий человек стоит на перроне и смотрит, как она уезжает. Она сразу представляла себе скорбный одинокий силуэт на перроне, смотрящий вслед уже ушедшему поезду, и от этого у нее сразу предательски выступали слезы. Нет, приятнее видеть, как он ушел, представлять, как он едет домой, и скоро будет сидеть в уютном кресле и пить чай.

«Я не хочу ехать одна!» – неожиданный шепот пронзил Веронику.

Она вздрогнула и внимательно посмотрела на девочку. Только сейчас она увидела: что-то не так. Девочка смотрела в окно, сжав кулачки, а в ее глазах стояли слезы.

– Что у тебя случилось? – мягко спросила Вероника.

– Проводник не пускает маму… Она сказала, что я поеду одна, и меня встретит бабушка.

Вероника кивнула и пулей вылетела из купе. Она знала, что до отправления поезда оставалось десять минут и можно попробовать исправить ситуацию. Заходя в вагон, она видела, что какая-то женщина что-то выясняет с проводником, но не обратила на это внимания, погруженная в свои мысли. Подходя к ним сейчас, она увидела, что женщина уже на грани отчаяния, а проводник продолжает ей говорить твердым и монотонным голосом:

– Еще раз вам повторяю. Я не могу пропустить вас с таким количеством сумок. Две на каждого. У вас их шесть. Вы с девочкой имеете право на четыре. Если хотите, я могу взять ваши две сумки, но за них нужно доплатить. Если не хотите – идите в бюро хранения и оставляйте сумки там.