В итоге тотальное стремление к безопасности становится главной, неосознаваемой угрозой общественному благу. Безопасность – условие жизни, но получив в качестве «доброго защитника» самообучающегося сверхъестественного друга, настроенного на защиту своего подопечного от всего, на тотальное отражение мельчайших угроз, человек быстро придет к невозможности есть, пить, дышать и выходить на улицу – эту коллизию описывает Роберт Шекли в рассказе «Защитник». До его появления «жизнь никогда не была для меня такой опасной», осознает главный герой. А когда угрозы возрастают многократно, он узнает от специалиста по безопасности то, о чем должен был подумать в самом начале: «Принимая защиту, ты должен принять заодно и ее последствия. Защита возбуждает потребность во все новой защите».

Тотальная безопасность делает невозможной саму жизнь – поэтому последняя глава книги Трудолюбова называется «Выход: уехать или достроить дом». Недостроено все: демократия, рыночные институты, право собственности. Ничем не ограничена власть спецслужб. И консервативные, и демократические команды, находившиеся у власти в России, стремились не построить институты, а сохранить за собой возможность ручного управления. Эта система несовместима с современной экономикой, с постматериалистическими ценностями новых поколений. Так что либо достраивать дом, либо уезжать.

Но есть надежда: все-таки нынешнее российское общество прошло по пути организации частной жизни дальше, чем предыдущие поколения. К счастью, это работает как с защитой: чем больше приватных, отдельных от государства пространств, тем больше их нужно. Но это долгий процесс. Поэтому борьба сейчас идет на фронте образования и культуры, а не политики: уже не за то, что удастся сделать нам, а за то, к чему будут стремиться наши дети.

Уильям Буллит, первый посол США в СССР, не раз имел шанс изменить мир. Почему у него не получилось?

Воланд действительно был в Москве. Теперь это точно известно. Главный враг спецслужб всех времен и народов, авантюрист, человек с чертовщиной, космополит и прекрасный дипломат чуть не убедил Ленина в необходимости расчленения России, а Сталина – в том, что американское посольство должно быть на Воробьевых горах. Уильям Буллит, настоящий Воланд, учил конному поло красных кавалеристов и крутил романы с балеринами Большого театра. Войну закончил майором французской армии и оставил учеников (включая Джорджа Кеннана), во время холодной войны возглавлявших американскую дипломатию.

В отличие от Воланда у Буллита не все получалось. Учитель, с которым вожди дружили, но которого не слушали.

Его альтернативная история была слишком хороша, чтобы осуществиться: десяток государств на месте Российской империи, предотвращенная Вторая мировая война…

Александр Эткинд. Мир мог быть другим: Уильям Буллит в попытках изменить XX век

И настоящий Буллит, и булгаковский персонаж пытались управлять злом, но Воланд был успешнее. Вдобавок Буллит был несчастен, вспоминал Кеннан: человек, который «никогда не подчинял свою жизнь потребностям другого человеческого существа», никого не любивший эгоист, в то же время с энтузиазмом отдававший миру больше, чем тот готов был взять.

Александр Эткинд, профессор университета во Флоренции, исследовавший архив Буллита в Йеле и написавший книгу «Мир мог быть другим: Уильям Буллит в попытках изменить XX век» (ее только что выпустило издательство «Время»), – тоже весьма разносторонний человек. В меньшей степени, чем его и булгаковский герой, но все же. Работал в полутора десятках американских и европейских университетов, историк (автор «Внутренней колонизации» и книги о хлыстах), филолог («Содом и Психея» – одна из лучших книг о героях Серебряного века), доктор философии и кандидат психологических наук («Эрос невозможного» – история психоанализа в России), культуролог и даже чуть-чуть политолог (см. «Петромачо, или Механизмы демодернизации в ресурсном государстве»), по идеологическим мотивам уволенный с работы в 1986-м и уехавший из СССР в 1990-м.