Рядом с этими вещдоками лежат те, что проходили по делу Головкина. Этот маньяк орудовал в то же время, что и Кулик, в Москве и был известен как Фишер.
А вот вещдоки по делу сексуального маньяка Бориса Гусакова, которого прозвали «охотником на студенток» (он убивал их в течение пяти лет). Среди папок с документами нашла его последнее слово на суде. Гусаков, как сейчас выражаются, малораскрученный маньяк, а уж его последнее слово и вовсе никто, кроме нескольких судей, не читал. Буду цитировать самые интересные моменты:
…Если меня и оставят в живых, то этот акт гуманности буду считать случайностью или ошибкой суда, так как все факты говорят против того, чтобы мой жизненный путь был сохранен, хотя жить безумно хочется.
…Клянусь, что совершенные убийства делал не с целью грабежа и разбоя с целью обогащения, а в силу закоренелых патологоанатомических наклонностей, какой-то тупой аномалии, вызвавшей сексуальную болезнь, с которой я не мог справиться. Рыдаю всей душой за безвинно загубленные жизни…
…Чистосердечно признаваясь во всех своих преступлениях, сам помогал следствию, так как ни один свидетель по поводу моих убийств не показывает против меня…
…Граждане судьи, вы вправе меня спросить: как я, советский женатый человек, мог совершить такое злодеяние? Сейчас, имея возможность проанализировать все случившееся, я сам содрогаюсь от ужаса содеянного. Чувство раскаяния и глубокого горя обязывает меня подробно осветить все адские чувства, что двигали мной. В возрасте 14 лет у меня появились болезненные наклонности, и я стал заниматься онанизмом, который прогрессировал все больше и больше. Я превратился в прелюбодея, который для удовлетворения половой страсти своей был способен на все. Я не был в силах самостоятельно остановиться, не обращался к врачам за помощью, боясь насмешек, стыдясь. Желая избавиться от своего недуга, я женился, но это не помогло…
…Граждане судьи, вы пойдете сейчас в совещательную комнату выносить приговор – пусть он будет самым суровым, но прошу вас на весах взвесить все мельчайшие возможности сохранить мне жизнь. Клянусь, что все свое здоровье и силы я отдам упорному труду, чтобы этим самым хоть немного восполнить ущерб и горе, нанесенное родным убитых.
В своем последнем слове маньяк еще жаловался на трудное нищее детство: больная мать, все заботы по дому лежали на нем, потом помогал бабушке, вырастил сестру. Но стоит просто посмотреть список вещдоков, как мимолетная жалость испаряется: комбинации, бюстгальтеры, чулки, платья… Все это было на жертвах, которых он насиловал и убивал, убивал и насиловал. Психиатры посчитали Гусакова вменяемым, и суд приговорил его к высшей мере. В 1970 г. он был расстрелян, но, по мнению некоторых, так и осталось невыясненным, сколько именно жертв на его счету (доказано только 15 нападений в период с 1963 по 1968 г.).
Есть в архиве дела маньяков не сексуальных, а, скажем так, политических. Среди них – одно из первых антисемитских дел: дело убийцы Коровина. Среди вещдоков – тряпка, в которую был завернут пистолет (орудие убийства), и картонки с лозунгами антисемитского содержания. В последних – что-то типа «так будет со всеми жидами».
Коровин был механиком на Свердловской киностудии. Собрал вокруг себя группу на почве антисемитизма, а потом все это превратилось в банальную ОПГ – банду. Два вооруженных налета, несколько трупов… Коровин не пожалел даже соседку, которая была еврейкой. Его казнили.
Кстати, странное дело: в советские годы, когда людям давали расстрельную статью, с них взыскивали гражданские иски. Часто для этого распродавали все имущество казненного, но бывало, что по счетам приходилось платить родным убийц и маньяков.