– Юрова Валерия Дмитриевна, правильно понимаю? Шахов. Подполковник Третьего Отдела.

Лера мысленно чертыхается, вот что толку иметь обостренную интуицию, если все равно тебя из раза в раз застают врасплох.

– И вы здесь чтобы? – голос дрожит, и Лера надеется, что этого неслышно.

– Обыск, вот разрешение. А бабушка ваша…

– Она не может встать. Перелом шейки бедра. Не трогайте ее, пожалуйста, я… я покажу справки, рентген, выписки. Все, что надо.

– Надо, надо…

Высокий, узкий, толком не приложив усилий, он сдвигает Леру в сторону с прохода, пока та изучает испечатанную бумажку. В дверном проеме тут же появляются не мужчины, а шкафы. Прямоугольные, будто та книжная стенка, что стоит в кабинете. Упрятанные в бронежилеты, щитки и шлемы они расползаются по квартире словно клопы. Кто на кухне шурует по полкам, кто идет к ней в спальню, ну а кто-то сразу в кабинет.

В бумажках Лере бросается слово «изъятие».

– А в чем… – слова собираются в осмысленные вопросы так сложно. Все норовят сбиться в узлы и колтуны. – Что случилось?

– А вы что? Не хотите вызвать адвоката?

– А меня в чем-то обвиняют?

– На самом деле очень даже. Что вы с Юровой Анной Васильевной, 1925 года рождения, находясь в сговоре, обучаете детей без разрешения на работу и лицензий. Практики, говорят, тоже нелегальные. Создаете самодельные магические артефакты, которые потом применяете на людях в различных экстренных ситуациях.

Из кабинета выглядывает один из клопов и подзывает подполковника. Лера идет следом, только на полпути спохватившись, а можно ли. В руках у клопа коробочка с амулетами «на удачу». Те безделушки, что ведьмы через знакомых продают в интернете.

– В этом магии нет, – качает головой Лера, – можете проверить.

– О, не сомневайтесь, обязательно. – Кивает Шахов Лере и тут же отдает приказ описать содержимое. – Отправь на экспертизу.

Ведьме остается только зубами скрежетать. Это целый день работы креветочкой в кресле. А она и так отстает от графика из-за своих экспериментов с дарами. Злится и злость в голос выпускает.

– О, удачи, их там штук пятьдесят и все нет-нет, а разные. Описывайте повнимательнее, а то вдруг настоящую магию пропустите.

Клоп словно мстит ей и тыкает пальцем-колбаской в ящик: – А здесь что?

– Кристаллы, камешки, бусины. В этом тоже нет магии, – устало выдыхает Лера.

– И это тоже на экспертизу, – кивает подполковник и вмиг Лера понимает: они мстят. Мстят за то, что никак не могут ее подловить. Собрались ее обчистить. Всем давно известно, что если из квартиры ведьмы что-то взяли для экспертизы, то все, с вещами можно попрощаться. А ей не хочется, чтобы полквартиры сейчас под опись вынесли, поэтому прикусывает язык и замолкает. Только на прямые вопросы отвечает.

– Лерочка! – треснутый бабушкин голос пугает даже подполковника. Представил, наверное, те заголовки, что могут появиться во всех пабликах, если кто-то из его подчиненных насмерть испугает старушку.

– Пойдите, успокойте Анну Васильевну, Валерия. И документы ее больничные заодно принесите.

Она семенит по коридору, запахивая халат под горлом, чтоб ни кусочка обнаженной кожи не было видно. У двери в бабушкину комнату стоит покрасневший как светофор клоп и мнется, не зная, куда себя деть. Задание явно заключалось в обыске комнаты большухи.

– Нашли утку с сюрпризом? Или смутили голые коленки старушки? – ее настолько трясет, что она сама не замечает, как ехидничает. Лера залетает в комнату и тут же подсаживается к бабушке на кровать. Та лежит неподвижно, словно статуя и ровно дышит, можно сказать величественно. Разве что слеза, стекающая из уголка глаза, выдает ее с потрохами. Испугалась. Испугалась, что в коем-то веке не может за себя постоять. Врачи над этим неделю голову ломают, куда магия большухи делась, ту будто выкачали разом и бабушка едва восстанавливается, очень медленно, по капле.