– Не побоюсь этого слова, товарищи офицеры – начал свою речь Владимир Львович – я не понимаю, какого хуя я должен краснеть за весь отдел на совещаниях и дергать жопой гвозди – его интонация очень быстро набрала оборот от намеренно выдержанной до истеричной – почемуууу вы тут все решили, что можете просто так ходить на работу, просиживать жопочасы и получать зарплату не за что?! Мы по всем важным показателям отстаем от прогнозов на данный квартал! Станислав Алексеевич, доложите мне при всех, когда следователи по вашим материалам возбудят уголовное дело!?

– Владимир Львович, следователи хотят больше информации по субъективной стороне состава преступления, им нужна фактура по умыслу – ответил объект повествования с безэмоциональным лицом.

– Да мне похуй, чего они хотят! Мы мероприятия провели полгода назад, чего вы там телитесь! Я обращаю Ваше внимание, Станислав Алексеевич, что помимо работы над этим материалом у Вас есть и другие задачи, и я что-то, блядь, не вижу еще перспективных дел в вашем производстве. То, чем вы занимаетесь – вообще факультатив, а не Ваши прямые обязанности, я Ваши материалы другому сотруднику лучше передам, чтобы не отвлекались от этих самых своих прямых обязанностей!

Стас всегда думал, что руководитель не слышал в такие моменты никого кроме себя, поэтому он продолжал присутствовать с отсутствующим видом.

– В этом отделе вообще нет достойных оперов! Все приходится делать мне и вашим начальникам отделений! Получу санкцию от руководства Управления и расформирую вас всех нахуй, и наберу новых! А вы поедете кто в народное хозяйство, а кто коровам хвосты крутить в область! – выпустив пар, Владимир Львович рассказал о планах на неделю, прошелся еще по некоторым сотрудникам и распустил отдел по своим делам.

Вышедшие из кабинетов сотрудники вполголоса обменивались отзывами о Владимире Львовиче, повторяя те же слова, что говорили друг другу из недели в неделю.

Стас уселся со своими коллегами в кабинете и подытожил:

– Вот теперь вообще не хочется работать, в понедельник и так тяжело, а после такого совещания на работу до конца дня не встанет.

– Ну, ты попытайся не обращать внимания – с улыбкой поддержал Александр.

– Блин, Саня. Такое ощущение складывается, что вот все это для себя только делаю. Это – факультатив! Да какой нахуй факультатив! Мы почти всем отделом на мероприятия выезжали. Если ему нужно побыстрее уголовное дело возбудить, то пускай в следствие позвонит и продавит, другие же отделы так делают. Он только пиздеть горазд, а сам сделать ничего не может.

– Базара ноль – добавил Кирилл – покричать-то легче, чем разбираться начать.

– Ну что, Стас – предложил Александр – тогда погнали отвлечемся, покурим. Самое время после такого совещания.

– Покурим.

Двое разных по темпераменту и планам на жизнь, но в данный момент объединенных общей ненавистью к одному человеку сотрудников побрели к лестнице на чердак в дальнем конце обшарпанного коридора.

Курилка была местом, где сотрудники разных подразделений ловили тишину и умиротворенность без криков руководства, где можно было временно успокоить нервы и насладиться обволакивающим движением табачного дыма. Также это было место, где за пару минут перемусоливывались все последние слухи, и, в очередной раз, проходились отзывами по самим руководителям. Редкий сотрудник позволял себе совсем уже в открытую, в присутствии представителей других отделов, делиться красочными репликами с эпитетами о своем начальстве, но некоторые коллеги Стаса и он сам уже не церемонились и изливали свой гнев без опаски. Владимир Львович давно был одиозной фигурой, с которым и равные по статусу не общались без нужды по службе.