– В этом я глубоко сомневаюсь, – с некоторым сожалением сказал Ринат Рустамович. – Одно радует. Ушёл от нас, получается, нищеброд. Ну, и чёрт с ним! Сейчас смотрите в оба, чтобы ни одна сволочь ни направлялась в нашу сторону. Всех уволю, к чёртовой матери!

Завершив свой сумбурный разговор с капитаном «Горгоны», Ахнагов пристально посмотрел на секретаря-референта и поинтересовался, как записался разговор с этим наглым и бородатым бродягой Саморовым.

Она с минуту молчала, уставившись в одну точку, потом ответила:

– И аудио, и видеозапись исчезли. Мы не сможем отпечатать даже фото морехода Пимена Авдеевича. Ничего не осталось. Но такого ведь не может быть!

– В том, что он – гипнотизёр, я убедился, – сделал заключение Ахнагов, – но, чтобы каким-то странным образом влиять на компьютер, не прикасаясь к нему… Чертовщина!

– Ещё какая!

– Меня ещё одна штука удивила. Ты, Ефимия, назвала этого гада не только по имени, но и отчеству. Он его нам не сообщал. Мы с Серафимой запомнили только его имя и фамилию, а ты…

– Я всё тебе, Ринат, рассказала бы раньше и своевременно, и при этом… Саморове, если бы ты не затыкал мне рот. А теперь уже поздно. Ведь я хорошо знала этого человека при его жизни, да и всю семью Саморовых.

– Чего ты несёшь, что бормочешь, дорогая госпожа Воронова? Не хочешь ли ты сказать, что мы битый час общались с покойником?

– Я, именно, это и хотела сказать. Но послушай меня, Ринат, и ты всё поймёшь.

– Как в сказках «Тысяча и одна ночь» получается. В каждой истории содержится ещё несколько, а в них – тоже. Я выслушаю тебя, если мне это что-то даст.

Впрочем, история оказалась довольно короткой, тривиальной и похожей на сотни других, подобных ей. Жучилов-Мунин пока не входил в кабинет Ахнагова, стоял за дверью и подслушивал. Ведь он был губернатором области, который находится, к тому же, в разведке. Он, Алевтин Скорбеевич, просто обязан знать как можно больше.

В небольшом городке Силосная Башня, на Западе Воропании, три года тому назад, где проживала и Ефимия Олеговна Воронова, сгорел жилой дом. В пожарище погибли Саморовы – совсем молодые муж, жена и двое маленьких детей. Несчастный случай? Разного рода комиссии разбираться в этом не стали. Ну, сгорели и ладно. С кем ни бывает.

В общем, как-то так получилось, что эксперты и следователи разных организаций не обратили внимания на то, что двери в доме были подпёрты кольями снаружи и что возгорание произошло ночью с четырёх углов… Значит, всё же, поджог, но вот… многие явные улики остались незамеченными.

Злые языки тогда полушёпотом утверждали, что если бы Саморовы согласились продать свой дом и участок частной дорожно-строительной компании «Счастливый асфальт», то никакой трагедии бы не произошло. Как раз это удобное место понадобилось для строительства коттеджа для исполнительного директора и совладельца этого предприятия Яна Георгиевича Лунгиса.

– А я хорошо знала семью Саморовых, этих замечательных людей, – продолжала свой рассказ Ефимия. – Дети были славные, мальчик и девочка. Совсем молодые муж и жена – честные работяги. Потом Ян Георгиевич Лунгис построил на этом месте, перекупив ещё три дома, свой трёхэтажный особняк.

Стечение обстоятельств? Случайность? Но слишком уж часто они происходят, когда речь идёт о власть имущих и двуногих денежных мешках, причём, чаще всего, в их пользу.

– Что ты там делала, – широко раскрыл глаза криминальный авторитет и подпольный миллиардер,– в этом городке, Ефимия?

– Здравствуйте, пожалуйста! Как это что? Я там работала, у Лунгиса, начальником производственного отдела. Я ведь по образованию и специальности… автодорожник. Кстати, Ян Георгиевич отдыхает сейчас на острове и проживает не в гостинице, а в одной из комфортабельных комнат твоего особняка.