. Здесь Заблоцкий поставлен в один ряд с В.Е. Клоковым, В.А. Инсарским, чиновниками, чьи взгляды были далеки даже от «умеренно-буржуазного» направления. Во втором томе характеристика Заблоцкого приобретает совершенно иные оттенки. Здесь, он уже никак не связан с В.И. Карнеевым и его товарищами, напротив, противопоставлен им как «прогрессивно настроенный бюрократ»[36]. Чиновники же круга В.И. Карнеева названы им «бездарными и бездушными рутинерами»[37]. А.П. Заблоцкий поставлен в один ряд с теми, кого действительно принято называть в современной историографии «молодыми чиновниками МГИ» – Д.П. Хрущовым, Я.А. Соловьевым. Дружинин к этому типу относил ещё А.И. Левшина и В.Ф. Одоевского как наиболее сочувствовавших взглядам «молодых» бюрократов[38]. Эта группа «внешне и внутренне» примыкала к кружку Н.А. Милютина – К.Д. Кавелина, и вместе они выступали за отмену крепостного права, внесение изменений в «несколько устаревшие «Положения» Киселёва, изменение личного состава правительства, в частности Министерства государственных имуществ, удаление корыстных чиновников и пресечение злоупотребления[39]. Н.М. Дружинин высоко оценивал Журнал Министерства государственных имуществ в годы редакторства А.П. Заблоцкого и издаваемый им сборник «Сельское чтение», отметив всё же, что «издание носило на себе печать официозно-консервативной идеологии»[40]. В биографии Киселёва Дружинин находил ряд недостатков, в том числе отсутствие научной критики и научного анализа, а главным достоинством считал обилие исторического материала[41]. Несмотря на эти недостатки, Дружинин пришёл к выводу, что эта работа Заблоцкого оказала огромное влияние на укрепление «либеральной традиции в восприятии киселёвской реформы», она заложила господствующую в дореволюционной историографии оценку личности и деятельности Киселёва[42].

Н.А. Цаголов, дав высокую оценку деятельности Заблоцкого, указал, что в его статье «Причины колебания цен на хлеб» автором был сделал важный для своего времени вывод об отсутствии в крепостном хозяйстве того времени проблемы издержек производства, «способствовавший пониманию коренных отличий крепостного и капиталистического хозяйства»[43]. В остальном Н.А. Цаголов, в отличие от других представителей общественной и экономической мысли того периода, только использовал различные данные из записки «О крепостном состоянии», не уделяя внимания Заблоцкому.

Продолжая изучение крестьянской политики в царствование Николая I С.В. Мироненко обратился к изучению деятельности Секретного комитета 1838–1842 гг. Он обратил внимание на ошибки Заблоцкого в датировках записок Киселёва, созданных для работы Секретного комитета[44]. Для исследования Мироненко эти ошибки имели существенное значение, так как раскрывали эволюцию крестьянской программы Киселёва, необходимую для понимания всей деятельности Комитета. Для самого Заблоцкого, опубликовавшего эти записки в биографии Киселёва, они не представляли никакого интереса, а лишь служили источником для написания работы.

Рассматривая Киселёва как одного из выдающихся представителей «просвещенной бюрократии» В.Я. Гросул и И.В. Ружицкая обращались к монографии Заблоцкого о Киселёве, используя её только в качестве важнейшего источника по этой теме и почти полностью игнорировали личность автора работы. И.В. Ружицкая отметила, что фундаментальный труд Заблоцкого, не потерявший до сегодняшнего времени своего значения, следует рассматривать как «сборник ценных документов», а оценки Заблоцким людей и действий того времени «не всегда вписываются в современные представления»