Лишь благодаря необыкновенной физической крепости и волчьей способности инстинктивно чувствовать опасность хан еще оставался в живых. Однажды он был ранен стрелой в горло и, принятый за убитого, оставался лежать в снегу, а обнаружившие его двое товарищей отсосали кровь из его раны, растопили снег в горшке и промыли ее. Его воины были преданы ему не на словах. Они воровали для него пищу из вражеского стана, когда он лежал больной, а когда буран поднялся над равниной, они держали над ним кожаную накидку, пока он спал.

Как-то в гостях, в юрте у одного считавшегося дружественным хана, он обнаружил яму под не вызывающим на первый взгляд подозрений ковром, на который Темучину было предложено сесть. Вскоре Темучину было суждено выручить свое племя из трудной ситуации.

Набравшие силу монголы, численностью уже в 13 тысяч воинов, кочевали от летнего пастбища к зимнему. Они были рассредоточены на всем протяжении долины со своими кибитками, или крытыми повозками, которые катились меж медленно бредущих стад, когда хану доложили, что на горизонте показалась вражеская орда, которая быстро приближалась к ним.

Ни один известный нам наследник европейского трона никогда не сталкивался с подобной ситуацией. Враг предстал перед монголами в виде 30 тысяч тайчиутов во главе с Таргутаем. Обратиться в бегство означало пожертвовать женщинами, скотом и всем имуществом племени. А если собрать свои боевые отряды и двинуться навстречу тайчиутам, то это неизбежно привело бы к тому, что их окружил бы численно превосходящий противник, и монголы были бы посечены или рассеяны. Это была кризисная ситуация в их кочевой жизни, при которой племя оказалось перед лицом опасности уничтожения, и оно ждало от хана немедленного принятия решения и действий.

Незамедлительно и в свойственной ему манере Темучин встретил опасность. К этому времени все его воины были на конях и собрались под своими штандартами. Выстроив их в линию по эскадронам под защитой леса с одного фланга, он сформировал другой фланг в виде квадратного пространства, огороженного кибитками, и внутрь этого квадрата загнал скот. В кибитках спешно укрылись вооруженные луками женщины и дети.

Теперь он был готов встретить пересекавшего долину неприятеля численностью в 30 тысяч воинов. Они двигались строем, эскадронами по пятьсот всадников. Один ряд в эскадроне состоял из ста человек, и, соответственно, таких рядов было пять. В первых двух шеренгах скакали воины, носившие доспехи – тяжелые железные пластины с отверстиями, через которые пропущены скрепляющие их между собой завязанные узлами ремни, и шлемы из железа или покрытой лаком грубой кожи, увенчанные гребнем из конского волоса. Лошади также были защищены – их шея, грудь и бока были закрыты кожей. Их всадники выставили маленькие круглые щиты и пики с кистями из конского волоса пониже острия.

Однако эти шеренги вооруженных всадников остановились, в то время как самые задние ряды легковооруженных воинов продвинулись между ними вперед. На них была всего лишь дубленая кожа, и вооружены они были дротиками и луками. Они на своих юрких лошадях сновали перед монголами, метая дротики и стрелы и прикрывая выдвижение тяжелой конницы.

Воины Темучина, вооруженные и экипированные подобным же образом, встретили атакующих стрелами, выпущенными из мощных, укрепленных рогами луков.

Перестрелка прекратилась, когда легкая кавалерия тайчиутов откатилась назад, под прикрытие конников в доспехах, и ударные отряды перешли в галоп.

Тогда Темучин выпустил им навстречу своих монголов. Но он выстроил свою орду в двойные эскадроны, по тысяче человек по фронту и десять рядов в глубину. И хотя у него было только тринадцать боевых дружин, а у тайчиутов шестьдесят отрядов, напор его более глубоко эшелонированных формирований на узком фронте сдерживал продвижение тайчиутов, и их первые эскадроны были рассеяны.