Ему нравилась Хатч, но, с другой стороны, ему нравились все женщины-пилоты, хотя, насколько ей было известно, сам он не проявлял никакой активности. Она могла только гадать об истинных причинах этого. В молодые годы Курт имел репутацию повесы, но Хатч никогда не замечала никаких признаков этого, хотя как-то непреднамеренно сама спровоцировала его.

Ее самым светлым воспоминанием о Курте Эйшнере был случай на Каракуа, где как-то во временном убежище он приготовил для нее незабываемый обед, состоящий из красной капусты и картофельных клецек. Возможно, благодаря тому пустынному месту, возможно, из-за кулинарных способностей Курта обед, полученный однажды в отсутствие фруктов и тостов после трех дней полного голодания, стал самым памятным в ее жизни.

– Подключай абонента, Билл, – велела она.

Хатч переключила канал связи на свой главный монитор и уселась, откинувшись на спинку кресла. Курт моментально возник на экране. Ему было под семьдесят. О большинстве людей вполне можно сказать, что годы начали накладывать на них свой отпечаток, поскольку даже если тело не состарилось, во взгляде появляется некая твердость, а черты теряют определенную живость. Бытовало мнение, что причина тому одна: людям предначертано жить библейские семьдесят лет и изменить это не в силах ничто. Другие считали, что этого обстоятельства можно избежать, не позволяя привычке сжать вас своей железной хваткой. Однако вполне возможно, что Курт просто не старел душой. Его улыбка заставляла Хатч чувствовать себя маленькой девочкой, и ей льстило его внимание.

– Привет, Хатч. Я только что узнал, что ты на станции «Аутпост». Сколько ты планируешь пробыть там?

– Уже улетаю. Сразу как подберу пассажира.

Последовало несколько минут паузы, указывающей на то, что их с Куртом разделяет значительное расстояние.

– Очень обидно. Я хотел бы встретиться с тобой.

– Когда ты будешь здесь, Курт?

– Завтра утром. Я так понимаю, на этот раз ты выполняешь частный рейс.

– Более или менее. Это задание Академии, но корабль не наш.

– Общества контактеров? – Он не смог полностью скрыть улыбку.

– Так ты знаешь?

– Конечно. Это не такой уж большой секрет.

Они продолжали болтать, пока не вмешался Билл.

– Сближение максимальное, – сообщил он.

«Мемфис» вышел на орбиту, и Хатч спустила посадочный модуль. Небольшой серый купол стоял на краю «равнины», его огни отважно и жизнерадостно сияли среди бескрайней пустыни. Это была внутренняя сторона луны, откуда открывался захватывающий вид на кольца и спутники. Сама огромная планета была расцвечена зелеными и желтыми полосами. Они оказались в одном из красивейших мест.

– Сообщение, – сказал Билл.

Хатч кивнула, и он подключил связь. На этот раз передача была только звуковая.

– Я почти готов, – произнес мужской голос. Он показался Хатч знакомым.

– Я говорю с Тором Кирби? – спросила она.

– Да, именно.

Она уверилась, что знает его.

– Билл, – попросила она, – открой-ка базу данных на пассажиров. Давай посмотрим, нельзя ли найти фотографию этого малого.

– Увеличиваю и передаю.

Появилась картинка. Виндерваль!

Она уставилась на него, явно озадаченная. Почему фамилия другая?

– Тор, это Хатч.

– Кто?

– Хатч.

Пауза.

– Присцилла Хатчинс? Это действительно вы?

Разговор так и шел без видеосвязи.

– Кто такой Тор Кирби?

– Это я.

– Что случилось с твоей фамилией? И что ты делаешь здесь?

Когда Хатч видела его в последний раз, он работал неполный день рекламистом супермаркета электроники. И пытался рисовать.

– Я поменял ее.

– Зачем?

– Поговорим об этом позже, когда я окажусь на корабле, хорошо? Сейчас я немного занят.

– Тебе нужна помощь?