Все задумались о крови. И не о запахе её, и не о цвете. О её близости. В кучки собираются по её близости. Рядят-судачат. Присматриваются друг к другу. Начинают говорить друг другу комплименты. Повторяют их. Потом ещё и ещё. Говорят, мол, как хорошо нам вместе, как мы хороши. Как хорошо мы поступаем. Поэтому надо что-нибудь построить. Можно канаву, можно стену. Главное, чтобы было в честь нас.

– Одной моей родственнице всегда 25 лет, но я уже даже не помню, сколько ей точно. И новенькой её не назовёшь. Моей бабушке 75. Но ей на 12 лет меньше. Она почему-то прибавляет себе всегда только двенадцать лет, – говорит одна.

Другая знакомая убавила своей маме пять лет, чтобы на кресте стояла дата, удостоверяющая, что она была не старше, а моложе лежащего рядом мужа.

Вислоухое утро радостно повизгивало и посвистывало. Лаковые листья еще не шелестели, но уже распоряжались ветром. Майский тренинг напрягал чувства, проверяя их на свежесть, а на тропинках партизанили в засадах необыкновенно размножившиеся в этом сезоне клещи-националисты. Они казались таковыми, они были неприятны, как скачущие на площадях люди, забывшие своё достоинство, стянутые ниточкой бьющего в синей жилке пульса.

Они, клещи, эти маленькие и черные создания, стали даже проникать в дома и даже дважды спрыгнули на Марину Васильевну с потолка, подобно родственным им кровососущим – клопам, но оба раза с криками и воплями были раздавлены и отправлены в печь. Но третья попытка оказалась удачной, и очередной злодей был обнаружен ранним утром уже впившимся в заднюю поверхность бедра пострадавшей.

Все были разбужены, все были возбуждены и переполнены сочувствием Марине Васильевне, хотя и желали ещё спать. Хоть положение было и комичным, но надо было действовать. Тут же привычно обнаружилось подсолнечное масло, валерьянка, сделан ватный тампончик, пропитан обильно маслом и наложен на клеща. Вскоре тот, как и положено, почувствовал дискомфорт, стал задыхаться и вынужден был в поисках воздуха высунуть свою маленькую, глупую, но упрямоклещевую головку. Для страховки подлили ещё масла. Затем капнули пару капель валерианы. Говорят, лучше бы волокардина, но за неимением оного можно валерьянку. Это вообще, говорят, приводит злодея к параличу. Он расслабляется, и тут надо хватать его за лапки и голову – и выдёргивать из страдающего тела.

Из Марины Васильевны данного паразита извлекли хирургическим пинцетом. Все вздохнули с облегчением.

Между тем, надо заметить, что в те дальние времена, когда всё было дёшево, а маме казалось, что дорого, советские авиаторы с замечательных самолётов-кукурузников регулярно опрыскивали каким-то зельем поля и леса и все мы ходили по лугам-лесам в одних рубашках. Конечно, так ходили только те, кто не боялся комарья, слепней и других таких же непоседливых крылатых. Тогда этот вопрос был практически решён. Но опыт тоталитарного строя нам не указ, поэтому есть сеть определённых бизнесменов, накинутая на страну, якобы решительно и безусловно решающая вопросы обработки тел дозами малых медицинских препаратов. Малых, но злобных.

Уж и не знаю, кого напоминает этот юноша. То он покажется молодым подосиновиком, еще не распустившим свою шляпку, то явится вялоподобным фаллосом. А то вдруг предстанет героем сказки, крошкой Цахес или просто маленьким, светлым старичком.

Все ждут от него мировых рекордов. И он их устанавливает. Но устанавливает всегда только за рубежами родины… Особенно велики его успехи в Европе. Там он, встречаясь с элитой мирового спорта, раскатывает её по всем параметрам.