– Я и есть ых потомок. А значыт ты моя сахжар, – прекратив свой жуткий смех, пояснил Шикобы, дружелюбно обхватив крошечный для его двух гигантских пальцев подбородок лиры.

Эни не понимала, что у него за такая частая необходимость хватать ее за лицо, но не стала акцентировать на этом внимание, поддавшись сомнению. Но лишь на несколько секунд.

– Нет, – уверенно отрезала она, нахмурившись. – Я знаю потомка Спящих. Это человек, а не ты.

– Ты про того мага, который пытался тэбя спрятать от мэня, и чэй мэдальон ты сэйчас носишь? – ничуть не расстроился Шикоба. – Спорыть не буду. Это очэнь сыльный маг. Уровэнь его магии выше, чэм у многых моых подданных. Но он нэ потомок Спящих. Только Спящий можэт найти свою сахжар в любой точкэ мира. Почувствовать. Так я находил тэбя сначала на северэ Матэрика. Затэм на востоке, а послэ на юге. Ты очэнь шустрая и всё врэмя бегала от мэня, нэ зная, что я нэ собирался тэбя убивать. Лишь подарить новый мир.

А ведь фархи и правда появлялись там, где была Энира. Если в Хасар они пришли из-за неоправданной самоуверенности Тайхара, который специально делал всё, чтобы о ней пошла молва, желая заполучить артефакт одного из Темных, способный провести его через Великую Границу, то о Къюнгонде и Эссоре им вряд ли кто-то мог донести. Да и Шикоба настолько отличался от остальных фархаров, что волей-неволей закрадывались сомнения. Эни не чувствовала лжи в его словах. Он был уверен, что является потомком марлогронтов. Что вообще она знает о Спящих? Только то, что рассказал Тайхар? Вот только откуда ему это всё известно?

– Ни одно живое существо нэ способно измэнить Граныцу, что возвэли Скипэтром, в котором заключэна магия Спящих. Лишь я, обладающий их Силой, – с явным удовольствием продолжил повествовать гир. – Отнынэ Граныца – это не тюръма для нас, а крэпость. Никто, кромэ фархаров, нэ сможет ее прэодолеть.

Глаза Эниры растерянно забегали по лицу Шикобы. Это очень походило на правду. Даже Темный в нее верил. Однако Эни не хотела. Если он, действительно, потомок Хозяев Эвы, его энергия должна была быть зациклена на ней. Чего лире решительно не хотелось. Ее марлогронт Тайхар! Она к нему-то долго привыкала, а теперь ей, по дичайшей прихоти богов, нужно подстраиваться под фархара, мечтающего поработить мир? Кто следующий? Сам Кардаш?

– Смотры, – оживленно протянул Шикоба ладонь, где всё еще кровоточила рана (Эни подсознательно отметила, что регенерация у Темного самая что ни на есть обыкновенная, а не ускоренная), и выпустил маленький черный шарик, клубившийся сизым дымом. – Это чистэйшее проявлэние магии фархаров, бэз примэси моей магии. Возъми в руку.

Лира с сомнением смотрела на шарик, излучающий именно ту Силу, от которой она всю сознательную жизнь пыталась сбежать.

– Нэ бойся! – подбодрил ее Шикоба. – Ты жэ сахжар. Ты умэешь читать чужую магию. Это просто слэпок Силы.

Любопытство родилось вперед Эниры, поэтому засунув поглубже инстинкт самосохранения, она протянула руку к парящей черной бусине и уверенно сжала ее в ладони. Пальцы обожгло холодом. Миллионы мурашек словно выступили на обратной стороне кожи, разбегаясь по телу неприятной стужей и собираясь в ее магическом Источнике. Эни почувствовала, как волна собственной Силы вспыхнула, сжигая чужеродную магию и оставляя после себя неприятное ощущение тяжести и какой-то липкой Тьмы.

– А тэперь посмотри на это, – подождав, Шикоба выпустил из ладони второй шарик, черный внутри и светящийся золотом снаружи. – Это моя магия.

Даже не прикасаясь, Энира ощущала скрытую мощь. А когда она зажала золотистый кругляш в руке, сполна в этом убедилась. Не было холода. Был жар, разливающийся по всему телу. Магия Шикобы что-то неуловимо напоминала лире. Она закрыла глаза. Перед внутренним взором предстала сетка из сложных сплетений незнакомых иероглифов. Теми же красками, что и шарик – Тьма, заключенная в золотой кокон. Это было поистине красиво. Эни любовалась тонкой вязью, пропуская чужую Силу через Источник и пытаясь понять ее суть. Она притягивала и одновременно отталкивала Светлую. Будто что-то чужое, спряталось в родном. Быть может, гир, и правда, был потомком марлогронтов, поэтому его Сила находила положительный отклик в ее душе? Но иллирийская сущность одновременно отвергала убийцу расы Светлых?