– Я нэ могу тэбя заставить, Эныра, – вновь мягко обхватил он подбородок девушки. – Это лышь возможный способ облэгчить мою задачу, чтобы спасти Эву. Если ты откажэшься, мы просто покинэм Сандрилон.

Эни перевела взгляд на водную гладь, борясь с острым желанием посмотреть на этот источник жизни. Внутренний голос кричал ей, что нужно уходить.

– Но ты должна понымать, – вмешался во внутреннюю борьбу Эниры Шикоба. – Да, во имя спасэния Эвы, мнэ придется убить. Но нэ всэх. Я спасу дэтэй людэй, пока очищаю Матэрик. И со временэм людской род восстановится. Если жэ мнэ нэ удастся убрать пустыню, погыбнут всэ. Я очэнъ надеюсь, что ты мнэ поможэшь, Эныра.

Кардаш! Он был так убедителен! Эни не ощущала ни лжи, ни корысти. Вдруг у нее проскользнула мысль, что если Шикоба считает себя марлогронтом, а ее своей сахжар, возможно, когда придет время, ей удастся уговорить его вообще никого не убивать?

– Хорошо, – наконец, изрекла лира. – Как пройти сквозь арку?

– Попробуй магыей раздвинуть воду, – неуверенно предложил гир.

Прежде чем последовать его совету, Энира дотронулась рукой до подвижной стены. Однако никакого движения воды не почувствовала. Она будто бы дотронулась до ледяной тверди, даже слегка обжегшись. Решив больше не мудрствовать, лира обратилась к своей магии, вытолкнув ее к ладоням. Вот теперь, стоило поднести мерцающую голубым светом руку к арке, как вода сразу начала следовать за ней.

Энира настолько привыкла к мысли, что, кроме исцеления, никакого воздействия она больше не могла оказать, что подчинение воды восхищало ее. Теперь стало понятно, почему маги так фанатично развивают свою магию. Видеть, как природа поддается твоей Силе – непередаваемое ощущение.

Руками разведя стену воды, словно шторы, Эни пропустила вперед Шикобу, после чего юркнула следом. Они оказались в огромном зале-балконе. Полностью прозрачное помещение зависло над долиной Сандрилона. Было очень страшно и одновременно прекрасно смотреть на синие горы вдалеке, защищавшие ободок густого леса, срывающегося в бесконечное поле сочной травы, которая перешептывалась с ветром.

Сначала Энире показалось, что они парили в воздухе, но пережив первый шок, она разглядела стеклянные стены, в форме пятиугольника, и более мутные столбы в их углах. Приглядевшись еще внимательней, лира заметила сотни крошечных символов, испещрявших абсолютно все поверхности. В центре зала, где уже стоял Шикоба, возвышался широкий круглый постамент, такой же прозрачный, как и само помещение. Перебарывая в себе страх высоты, Эни подошла к фарху.

– Вот он – источнык жизни, – взволнованно произнес Темный.

Это оказался никакой не постамент, а что-то наподобие колодца, который обрывался в долину города иллиров.

– Какой же это источник? – удивилась лира. – Это же обыкновенная… дыра. Тут даже дна нет.

Шикоба гулко рассмеялся. Его смех отражался от стеклянных стен, вызывая мороз на коже Светлой. Будто почувствовав ее дискомфорт, он замолк.

– Этот дворэц и источнык построили Спящие. Он подчиняется магии сахжар, – с улыбкой разъяснил гир. – Он наполнится жызнъю, как толъко ты его пробудышь.

Эни осторожно заглянула внутрь бездонного колодца, посмотрев на такую далекую землю, словно летевшая в небе птица. Жутко. Тело пробила дрожь, так что Светлая обхватила себя руками.

– Полагаю, пробуждать его так же, как и всё остальное? – уточнила она, переводя взгляд на задумчивого Темного.

– Попробуй, – погладив гладкий бортик колодца, отрешенно проговорил он, разглядывая плавающую под стеклом вязь символов. – Провэрять нас всё равно нэкому.

Собравшись с духом, Энира вновь заставила благодать заструиться по своим рукам. Она ожидала, что колодец отреагирует примерно так же, как и предыдущие иллирийские предметы. Однако стоило ей коснуться холодного источника, как ее ладони намертво приклеились к стеклу, которое быстро стало нагреваться. Плавающие символы вдруг вспыхнули голубым светом, распространяя этот свет по всем иероглифам, застывшим на стенах, полу и потолке. Через минуту зал ярко горел ледяной синью. В колодце завертелась спираль дыма, приобретая всё больше и больше плотности. Мгновение, и дым полыхнул ярким золотом, ослепив Эниру. Она непроизвольно зажмурилась, испытывая страх и непонимание. Стоило векам сомкнуться, как перед внутренним взором очень отчетливо возникло лицо однорукого Мелия. Он взирал на нее с ужасом, так что Эни не на шутку испугалась. На секунду она открыла глаза, но когда вновь закрыла, иллир исчез из ее разума.