А дальше Стихии начали получать задания от третьей ступени на группировки демонов, которые собираются во втором. Год работы, и демоны разбрелись кто куда, но уже поодиночке. Смертей стало меньше, а Стихии получили новое задание – поземники.

Именно для этого они собрались ранним августовским утром, когда Лиса все-таки избавилась от опеки родителей, Фера вернулась от дедушки, где гостила вместе с родителями последнюю неделю, Джен разобралась с домашними делами в своей семье, а Лана сбежала от приставучей Евы, которая вместе с Леной жила у Исуповых во время репетиций.

– Лана, давай убьем Сашку, – кровожадно предложила Лиса, заходя последней в библиотеку потайного хода комнаты Бунтарщиц.

Джен делала записи в Дневнике, чем занималась в последнее время в любую свободную минуту. Фера листала журнал училища, который составлялся по итогам года и на обложке которого в этот раз красовалась Лиса на фоне главного корпуса в летний день. Надпись гласила «Признанная красавица училища остается на своем пьедестале вот уже третий год». А Лана лежала на диване, забросив ноги в длинных сапогах на подлокотник.

– Зачем? – поинтересовалась Фера, перелистывая разворот с изображением Стихий на статью об Андрее под заголовком «Сердце лучшего ученика разбито?». Лана повернула голову в сторону вошедшей.

– Он орал все время, пока я собиралась к вам. Просил, чтобы я рассказала ему все о том, что с тобой происходит… Знаешь, Лана, по-моему, без тебя он звереет. Так что либо ты с ним миришься, либо мы его убиваем.

– Я с ним не ссорилась, – пробормотала Покровская, снова поворачивая голову к потолку. – Я просто ему тонко намекаю, что не хочу больше с ним встречаться.

– Ага. Ты ведь уже практически замужняя дама, – усмехнулась Лиса, наблюдая за непроницаемым лицом подруги. Та ей на это ничего не ответила. – Нет, Лан, ты что, серьезно с Сашкой решила расстаться? – спросила Белянина уже без улыбки, садясь на край дивана, где лежала Покровская. Та подвинулась, освобождая место.

– Лиса, ты ведь не в теме, – устало вздохнула Джен, отодвигая Дневник и потягиваясь. – Ты еще не слышала последней Ланиной… м-м… установки, – с трудом подобрала она слово.

– Что еще за установка? – Лиса толкнула ноги подруги, снова привлекая ее внимание. Та перевела взгляд с потолка на Белянину.

– Ничего нового. Хочу расстаться с ним, – ровным голосом ответила девушка, и Белянина наконец поняла, что за месяц, который она провела с родителями, у Покровской что-то случилось.

– О чем ты?

– Я уже говорила, что нельзя нам привязывать к себе людей. Какой смысл? Мы все равно умрем. Уж лучше пусть он меня ненавидит, чем потом будет страдать.

– Но вы же половинки!

– И что? Это ничего не значит. Я умру через год в любом случае. Будет лучше, если он не будет считать меня своей половинкой, – жестко отрезала Лана и снова перевела взгляд на потолок.

Лиса тяжело вздохнула, наблюдая за лицом Покровской. На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Ни одной из Стихий, кроме Ланы, еще не посчастливилось встретить свою половинку, и, как настоящие Защитницы и девушки, они ждали этого с нетерпением, втайне завидуя подруге, но и размышления ее тоже понимали.

– Джен, зачем мы здесь? – спросила через некоторое время Фера, разряжая обстановку. Три пары глаз обратились к Струницкой, выводящей в Дневнике цветочки на полях.

– А! У нас собрание! – хлопнула в ладони Джен, подпрыгивая на месте. – Мы наконец нашли Зарию.

– Лучше б вы ее искали еще полгода, – простонала Лиса, садясь за стол рядом со Струницкой. – И что там у тебя? Я думала, мы всех перепугали и они теперь отсиживаются в своих норах…