– Значит, у нас теперь есть сила стихий? – задала вопрос Джен, поднимая собственные ладони к глазам. Она попыталась вызвать силу, следуя тем наставлениям, которые ей давал Принц, когда она училась управлять своей первой способностью. Вот только огонь на руках так и не появился.

На голоса девушек начали просыпаться обитатели дома. И как это ни удивительно, первой проснулась Кристина, а не Никита, который спал в соседней комнате. Жильцова спустилась на первый этаж и замерла на входе в гостиную. Стихии тоже ее заметили. А Лиса даже пару мгновений спустя признала сестру.

– Кристина? – в ужасе прошептала она, рассматривая женщину с головы до ног. – А-а-а, – взвыла она истерично. – Ты тоже старая!

Конечно, Кристина и без того знала, что уже давно не молода, но почему-то констатация факта от юной старшей сестры прозвучала очень обидно. Это определенно были не те слова, которые она ожидала услышать от внезапно воскресшей Лисы.

– А ты живая! – обвинительно произнесла Жильцова, словно переносясь назад во времени и ссорясь с сестрой из-за ерунды.

– Я живая… – повторила за ней Лиса. – То есть умершая, а потом ожившая… Я призрак?

– Лиса, призраков не существует, – уже не так уверенно, как раньше, поправила подругу не менее напуганная Фера.

– Ты это Бунтовщицам скажи! – посоветовала Лиса, а затем перевела взгляд на рыжеволосую. – Джен, ты горишь!

Попытки Струницкой призвать силу не прошли даром. Вот только огонь появился не на ее ладонях, а на волосах. Джен в ужасе заметалась по комнате, не зная, куда бежать, а огонь тем временем перекидывался уже на ее пиджак.

– На втором этаже была ванная, – мигом вспомнила Лиса о том, что, когда жила в доме Покровских, в ее комнате была ванная. Именно туда и рванули Стихии, хлеща Джен по спине подушками, которые не тушили, а, наоборот, раздували пожар. Кристина попробовала их остановить и объяснить, что для Джен огонь не опасен, так как она сама огонь, но в суматохе ее никто и слушать не стал. Вообще, все происходило так быстро, что Джен от испуга даже не заметила, что не ощущает боли, как и того, что на втором этаже они сбили с ног парня, выскочившего из комнаты на шум следом за Ланой.

Покровская присоединилась к подругам в попытках потушить пожар на голове и спине Джен. Стихии ворвались в ванную, и Лиса схватила душ. Следом за ними в маленькую комнату ввалился Матвей. В дверях замерли Кристина и проснувшиеся и перепуганные Никита с Лесей.

Джен запрыгнула в ванну, а Лиса на всю мощность включила воду в душе. Вот только струя, повинуясь ее новой силе, ударила в подругу с такой мощью, что Струницкая отлетела к противоположной стене, ударилась затылком и свалилась в ванну. Матвей, попробовавший ее поймать, тоже схлопотал удар в спину и следом за Джен отправился на дно ванны.

Лиса заверещала еще сильнее, ее поддержали Лана с Ферой. И только Кристина, сохраняя спокойствие, смогла вырвать из рук сестры опасное оружие.

– Всем молчать! – скомандовала она грозно.

***

Лана вошла в спальню Димы и только потом вспомнила, что теперь он женат и, скорее всего, в комнате не один, а с Лианой. Но смутиться оттого, что зашла без стука, не успела, потому что увидела, что брат в комнате один.

Он лежал на животе, уткнувшись лицом в подушку, над кроватью проплывала сине-серебристая луна, освещая, словно ночник, все вокруг. Разбираться, что за странное средство освещения, Покровская не стала и сразу забралась на кровать.

– Дима, вставай! – потрясла она брата за плечи. Тот передернул ими и что-то промычал во сне. Но Лана была готова к этому. Дима не любил две вещи во сне: засыпать и просыпаться, а вот сам сон обожал. – Вставай! – уже менее нежно приказала Лана, ударяя парня по спине.