– пишет она. – Он очень щедрый человек, я не могла такого представить. Возможно, со временем я не буду содрогаться от его ласк».

Эту последнюю строчку она вычеркивает. Что знает Маргарита о мужских ласках? Король Людовик молод и красив, не то что Генрих, но мать Людовика не подпускает его к ней. После двух лет брака они так и не вступили в супружеские отношения, шепнула сестра Элеоноре в Париже в прошлом месяце. У Генриха же в постели никаких трудностей. Проблемы только у Элеоноры.

Невыносимо смотреть на него, на его отвисшее веко, на мохнатую грудь, волосатую спину, шею, ноги. Он похож на обезьяну даже в темноте, или особенно в темноте, когда она не видит его нежного взгляда, а только ощущает его волосы, царапающие ее гладкое тело. Когда он целует, колючая борода наполняет ее отвращением. Она понимает, что количество волос не имеет отношения к возрасту, но ничего не может с собой поделать – он для нее старик.

– Госпожа, к вам Его Милость, – говорит Маргарет.

Элеонора переворачивает письмо чистой стороной наверх и встает, чтобы поздороваться с мужем, милым Генрихом, смущенно улыбающимся после проведенной вместе ночи. У него для нее подарок, говорит он и обнимает ее одной рукой.

– Снова подарок? Генрих, это слишком!

За шесть дней после свадьбы он подарил ей пояс с ножнами, усыпанными бриллиантами, и соответствующим кинжалом, отрезы тафты, бархата и тончайший шелк с золотыми нитями, кольцо в форме льва – символ Плантагенетов – с изумрудными глазами, ожерелья, браслеты, чаши и, важнее всего, – книги: свою копию «Великой книги рыцарских романов», псалтирь, часослов, бестиарий, сборник песен из Прованса, золоченый и иллюстрированный яркими красками, не считая прочего серебра и золота.

– Моей королеве – только самое лучшее, – говорит Генрих, когда они входят в зал и она видит верховую лошадь – прекрасную кобылу в серых яблоках, с желтой гривой, под седлом с золотыми стременами. – Сегодня на верховой прогулке королева будет выглядеть великолепно, – говорит он.

Она хлопает кобылу по морде и шепчет ей: «Милая моя». Ах, если бы у Генриха были такие мягкие волосы – или у нее такое мягкое сердце. Он снисходительно улыбается:

– Надеюсь, это слезы радости?

Она кивает и, часто моргая, отворачивается. Ей противна ложь.

Он пытается купить ее расположение. Об украшениях и увеселениях на их брачной церемонии люди в Кентербери будут говорить еще много лет. Ее коронация будет, несомненно, такой же пышной. Она уже видела львов в клетках, танцовщиц в экзотических нарядах и торт, огромный, как дом, и в нем наверняка спрятано что-нибудь невообразимое.

– Моя душа трепещет от желания сделать тебя счастливой, – говорит Генрих, привлекая ее к себе, чтобы поцеловать, и она должна вернуть поцелуй, и со страстью.

– Я счастлива, – отвечает Элеонора, смеясь, и поскорее вытирает губы рукавом. – Так что можете больше не опустошать государственную казну, если это делается только ради моего счастья.

– Ради этого – но есть и другие причины сегодня продолжить представление.

Он помогает ей сесть на лошадь, и она проезжает немного на четвероногой красавице. Граф де Понтьё, говорит король, получил согласие на аудиенцию у папы. Он будет утверждать, что их брак незаконен, и потому Элеонора не является настоящей королевой Англии.

– Понтьё? Я думала, он признал свое поражение. – Она слезает с лошади. – А что Белая Королева? Она не строила козни против него?

– Бланка тоже думала, что он сдался. Но не зря он пользуется репутацией упрямца. – Когда-нибудь им могут понадобиться бароны, пусть подтвердят свое почтение к Элеоноре как королеве. – Я устрою незабываемое зрелище.