– Капитан, скорость сто метров в секунду, – информировал Фил, – и продолжает расти.

– Медленно ускоряемся, – напряженно произнес Игорь, словно подтверждая свои выводы.

– Хорошо, что вообще сдвинулись с места… – хотел что–то еще произнести, но его перебила Светлана.

– Потому что есть частицы обычного вещества, но его мало, боюсь, что по мере движения, могут быть провалы вещества, его станет еще меньше, и мы перестанем вообще ускоряться.

– Логично, что делать?

– Ускоряться капитан, однозначно ускоряться, пока есть возможность. – посоветовал Фил.

– Второй помощник, ваше мнение?

– Согласен, ускоряться.

– Команде закрепиться и приготовиться к ускорению. – Члены экипажа повернули кресла и превратив их в ложементы включились гравитационные компенсаторы, когда процесс подготовки закончился, поступили доклады о выполнении команды. Игорь с внутренним напряжением в голосе распорядился.

– Первый помощник, маршевые двигатели на полную мощность.

На этот раз ускорение слегка вдавило их в ложементы, гравикомпенсаторы работали на минимальной мощности, на трех G ускорение прекратилось.

– Фил, скорость корабля?

– Десять тысяч метров в секунду.

– Сопротивление окружающей среды?

– Минимально.

– Фил, маршевые двигатели отключить.

Через некоторое время, пока трансформировались ложементы, и отключались компенсаторы ускорения, Игорь обратил внимание на камеры внешнего обзора предающие изображение по курсу «Проворного». Сергей оказался прав, экраны демонстрировали, девственно чистый космос, сияющий звездами и вуалями туманностей. Они, уже и не надеющиеся увидеть когда–нибудь чистый космос, как заворожённые следили за космическим пейзажем.

– Навигатор, – спохватился Игорь, – определить местоположение корабля.

Экипаж пришел в себя и принялся за работу.

– Инженер, – капитан, ненадолго задумался, пытаясь сформулировать вопрос, – если бы в прошлый раз мы не затормозили, то не провели бы целый год в облаке, ожидая, пока не образуется достаточно обычной материи?

– На мой взгляд, мы, звездолет, а не выброс двигателей во время торможения, явились катализатором для образования обычной материи.

– Слава богу, – вздохнул Майкл, – по инерции, как черепахи, но движемся, и при правильности твоей теории, будем двигаться дальше.

– Вполне вероятно. Видимо сейчас мы находимся в буферной зоне, приграничье преобразования материи, видим то, что происходит перед нами, но уже не видим того, что позади, над или под нами. Это значит, что все еще остаемся в облаке, при этом оно не взаимодействует с веществом нашей вселенной, по причине сверхмалых размеров частиц темной материи, которые просто пролетают сквозь все преграды. – Высказавшись, Светлана глубоко задумалась, потом продолжила, рассуждая сама с собой, – но почему с нашим звездолетом она стала взаимодействовать, а с остальной частью вселенной нет? Странно.

– Ладно, вернемся к этому вопросу позже. Навигатор, местоположение корабля?

– Работаю капитан.

– В чем проблема, навигатор?

– Реперные созвездия нашел, но свет от них проходит как в линзе, искажается и отклоняется, нужно время, чтобы внести все поправки и определить точное местоположение.

– Как у нас все непросто.

– Капитан – это детали, приблизительное место – вот здесь, – образовалась звездная карта с мигающей красной точкой недалеко от галактики Андромеда.

– Вот это нас занесло. – Присвистнул Майкл.

– Координаты не точные, а приблизительные, отличаться от реальных, могут значительно.

– Успокоил, – отозвалась Светлана. – Сколько же мы отмахали, находясь в дрейфе? – Адресовала она свой вопрос команде.

– Отмахали столько, что страшно подумать. До Альдебарана мы летели «кротовыми норами» и обычным космосом пять стандартных лет, преодолели шестьдесят пять тысяч световых лет. А находясь в облаке отмахали два миллиона триста тысяч световых лет. Это с какой же скоростью надо лететь? И это при том, что мы не летели, а всего лишь дрейфовали в облаке, – сокрушенно покачал головой Игорь.