– Диктуйте номера, волонтеры, – объявил он.

Через минуту обоим друзьям пришли фотографии пропавшей без вести.

Макар внимательно изучал снимки: Александра Севрюнина и точно красотой не отличалась. Удивительной у нее была лишь густая и длинная русая коса ниже пояса. Почти на всех фотографиях она запечатлена именно с туго заплетенной косой. И лишь на одной с распущенными по плечам волосами, подобно русалке. В остальном – рядовая внешность: невысокая, крепко сбитая, широкобедрая, крупная и слегка нескладная девушка с голубыми глазами на круглом пухлом лице. Нос курносый, массивный, портящий ее внешность. Правда, кожа на лице сияла, излучая свет. Светлые брови, белесые ресницы, рот – этакая «куриная гузка». Выражение лица сосредоточенное и надменное. Ни на одном снимке Александра Севрюнина не улыбалась на камеру. Однако все мелкие недостатки внешности перевешивали ее юность и свежесть. Двадцать лет – волшебный возраст. На нескольких фотографиях Севрюнина была в длинном сарафане с открытыми покатыми плечами. На одном снимке – нарочито броско накрашенная в выпускном платье – ядовито-розовом в стиле «барби». На прочих фото она делала селфи в домашнем худи, в джинсах в облипочку и в черной кокетливой короткой шубке из искусственного меха.

Клавдий отыскал у себя фотографии Руслана Карасева. Сравнил обоих пропавших без вести бывших одноклассников.

– В общем-то, они друг другу подходят. Чисто визуально, – констатировал он. – Версия – они удрали вдвоем. Сладкая парочка.

Участковый Бальзаминов молчал. Лицо его приобрело странное выражение. Макар старался изо всех сил, но «считать», о чем размышляет хитрый бывалый участковый, не мог.

– У Александры имелся свой собственный счет, – произнес Бальзаминов медленно. – Мамаша ее мне призналась. Отец ее туда деньги посылал напрямую с шестнадцати лет Александры – не желал своей бывшей деньги в руки давать. Боялся, наверное, – на любовника молодого та потратится. Александра же к деньгам отца всегда относилась рачительно. И школьницей-девочкой копила, имела достаточно денег на карманные расходы. А с момента окончания школы на счету у нее вообще лежало сто восемьдесят тысяч. В марте она сняла все наличные деньги – я с ее мамашей в банк ездил, там нам распечатку дали. По словам матери, в марте Александра приобрела себе новый айфон. Но на него не все деньги потратила. У нее могла остаться немалая заначка. Вывод: средствами для поездки в Сочи она и правда располагала. На билет ей бы хватило. И на первое время на курорте.

– И Руслан заработал в Москве, – подхватил Макар. – Вместе они…

– А ее вещи? Она взяла из дома одежду, чемодан, рюкзак? – задал важный вопрос Клавдий.

– Мадам Севрюнина затрудняется точно сказать – я поинтересовался, конечно. – Бальзаминов жевал сладкий хворост, запивая приторным чаем. – Заладила: я ее не контролировала, Алина жила сама по себе. Я по командировкам моталась в филиалы фирмы… Я по горло занята… С молодым любовником она голову потеряла. Дочку забросила. Все твердила мне: дочь совершеннолетняя, самостоятельная. Все ждала – объявится та, позвонит, пришлет сообщение. Правда, с течением времени ее материнская надежда угасла. Севрюнина сейчас отпуск оформила – вроде в Сочи с любовником улетают на днях – Александру искать самостоятельно на морях. А там уж не знаю – может, просто снова отдохнуть они решили вместе с женишком.

– Когда дочка без вести пропала, мать планирует отдыхать?! Ты, Михал Михалыч, их обоих в гибели Александры разве тоже не подозреваешь? – осведомился Клавдий. – Если предположить, что дочка матери мешала устраивать новую личную жизнь?