Во время драки кто-то из парней, пнул ему в кадык, и наш больной, некоторое время, не мог разговаривать, а только сипел. Как позже оказалось, в этой драке участвовал и Мишка Левин, который был неравнодушен к Вареньке. А ещё был в курсе, как отец издевается над девушкой, одноклассницы разболтали. Парень постарался, отомстил.

Обиженный отец семейства, после того как первые членораздельные звуки смог произносить, ринулся было писать на обидчиков заявление в полицию.

На что Варя, резонно заметила: – А что, ты только нас можешь бить безнаказанно? А с мальчиками справиться не мог? Я бы не советовала тебе позориться, да и парням не стоит жизнь портить статьей. А вообще пошли, конечно, я и сама на тебя хотела заявление написать, что ты меня избиваешь. Или лучше в органы опеки? Что посоветуешь?

Отец немного поругался с дочерью, но поостыл. И на некоторое время притих. Варя благополучно уехала в Санкт-Петербург и стала учиться. И напоследок предупредила отца, что если он ещё раз тронет маму, то она как пить дать, его посадит. И больше не будет с рук спускать ему его поведение.

***

На каникулах Варенька не выдержала, и всё-таки согласилась ехать домой. Очень соскучилась по маме. Макс обрадовался, что не придётся возвращаться в родной город одному.

В поезде под мерный стук колёс, Максим задумался о своей любимой, казалось, что без неё его жизнь будет пустой, он не мог представить рядом с собой другую девушку. Варвара такая уверенная, сильная, целеустремлённая, умеющая ценить других за ум, а не за деньги. Настоящая, не фальшивка. И она выбрала меня. А ещё она красивая. Даже на каникулах он не хотел расставаться с Варенькой. Парень сидел, задумавшись, размечтался, как после окончания института сделает своей девушке предложение руки и сердца.

– Макс, ты чему улыбаешься, задумал что? – спросила Варя. И не дожидаясь ответа, продолжила. – Давай чаю попьём, я пирожков в дорогу прихватила, сходи за стаканами и кипятком к проводнице. Максим послушно пошёл в другой конец вагона.

– Смотри, какой симпатичный парень, – переговаривались, глядя на Максима, соседки по плацкарту. Макс, смутившись, быстрее нырнул под бок к подруге.

– Максим, тебе девушки комплимент сделали, ты что засмущался, хоть бы спасибо сказал, – улыбнулась Варвара.

– А ты что, меня совсем не ревнуешь? – шёпотом спросил покрасневший от смущения парень.

– Так ты мне повод не давал тебя ревновать, – засмеялась Варвара: – Я тебе доверяю.

***

Мама звонила дочке часто и клятвенно заверяла, что всё у неё хорошо. Но в это верилось с трудом, она ещё не забыла, как они с мамой убегали из дома босиком, хватая на лету обувь. Прятались у соседки, смущаясь и стесняя её.

Хотя некоторые изменения в «эмоционально-экономических отношениях» их семьи, как теперь их величала Варвара, всё-таки произошли. Пока наша героиня была дома на каникулах, отец ни разу её не ударил. И приходя домой, как говорится, «в хлам», сразу же ложился спать.

– Что это с ним, – удивлялась девушка.

– Может, к старости решил одуматься? Поумнел наверно, – предположила мама.

Варя просто терялась в догадках. Она ещё не знала, чем это «поумнел» обернётся для них с мамой.

Жадным папа не был и помогал дочке финансами, так что ей даже не пришлось подрабатывать на каникулах. Видимо, сказывался экономический аспект родительских отношений. Хотя Варвара и не злоупотребляла отцовской щедростью. Отец работал начальником, зарабатывал прилично. Семья не бедствовала, и при желании Варя могла жить в Петербурге на съёмной квартире, но решила жить в общежитии.

Учёба шла без экстрима, если так можно назвать изучение уголовного права. Изучая уголовные дела и участвуя в судебных процессах в качестве слушателя, у Варвары сердце кровью обливалось, какие зверства придумывали и реализовывали преступники. Насилие в семьях по-прежнему было для неё приоритетным вопросом. Она рассматривала дела с избитыми малышами или изнасилованными женщинами. Она листала материалы опроса потерпевшей: