Америка, запустившая в Россию несметных агентов, представленная в Думе Явлинским, в экономике Чубайсом, на телевидении Гусинским, в Минобороне Сергеевым, в дипломатии Ивановым, в Кремлевских палатах Ельциным, – Америка возражает против военных действий в Чечне. Путин впервые за десять лет оккупации отвергает Америку. Русское ухо жадно ловит его патриотический слог. Русское сердце бьется в тайной надежде – вот он, выстраданный лидер России, новый Иосиф Сталин, до времени скрывавшийся в тайниках еврейской власти и вышедший, наконец, на свет Божий.

Патриарх приезжает в Чечню. Своим кафедральным голосом, в котором мед и елей, своими ризами и пастырским посохом освящает деяния Путина, почти благословляет на царство. Путин – помазанник.

Русское сердце истосковалось по славянскому братству, по советской распавшейся Родине. Союз с Беларусью. Лукашенко и Путин. Москва и Минск. А там, глядишь, и Киев, и Душанбе, и Ташкент. Путин – державник. Его тайные помыслы – о восстановлении Великой России. Он внук Петра Первого. Дитя Петербурга, где в фиолетовых сумерках дремлет мечта об Империи.

Страна погибает в бедности. Из хрустальных окон беломраморных дворцов олигархов видно неоглядное русское кладбище. Вся Россия – бумажный погребальный венок. Во дворцах вечный пир, играют «семь-сорок», мокрые губы обсасывают креветку, не уставая твердить о «русском фашизме». И горит над мертвыми городами и селами в морозной ночи неоновый девятисвечник – созвездие русской беды.

И здесь последняя надежда на Путина. Он начал громить НТВ, ненавистный русским канал, хулителей Православия, рупор содомитов, оплот чеченцев и западников. Разгромит олигарха Гусинского, поставит на место Еврейский конгресс, даст выход русскому чувству, русскому слову и песне. Доренко, это нарядное зеркало кремлевских уродцев, уже называет евреев «пятой колонной», показывает кусок Испании, купленный Гусинским на деньги русских сирот. Загуркали, заверещали в тревоге недовольные раввины. Забились в робкой надежде наивные сердца деревенских поэтов. Путин – русский, поет за домашним столом «Степь да степь кругом…», читает детям стихи Гумилева, подъезжая к Кремлю, крестится на Василия Блаженного.

Так что, мужики, может, и впрямь выберем Путина президентом? Ну и хрен с ним, что прекратил уголовные дела Собчака, спас от тюрьмы Березовского, «задвинул» прокурора Скуратова. Что весь он, от затылочной кости до розового пупочка, слеплен Волошиным и Татьяной Дьяченко. Что Ельцин никогда не ответит за развал СССР, за расстрел Дома Советов, за передачу власти бандитам, будь то завод, околоток или палаты в Кремле.

Кислые мозги обывателя – главный ресурс ельцинизма. Даже если в эти мозги после промывки на ОРТ ворвется разрывная чеченская пуля.

Главный ресурс России – прозорливые очи народа, заплаканные, гневные, ясновидящие, узнающие оборотней и колдунов в черноте русской ночи. Отличающие витязя Русской Победы от матерчатой куклы, сшитой из савана Старовойтовой.

07.12.1999

Кремль управляет Россией без ГУЛАГа, расстрелов и НКВД. С помощью разноцветной слизи, покрывающей телеэкран. Покупая князьков и шаманов на Кавказе и в Заполярье. Губернаторов и партийных лидеров в коренной России. Дробя в крупу народное движение, подсаживая в него мелких честолюбивых вождей. Голодом, мором, оскорблениями святынь народ превращают в безвольное толпище, убывающее со скоростью один миллион в год, неспособное вырвать из цепких наманикюренных лапок олигархов свое кровное, нажитое. Выборы, проводимые кремлевскими чернокнижниками, должны увековечить гадкий режим, продлевая его от Ельцина к Путину, от Лужкова к Бородину, от морга к моргу, от погоста к погосту.