Наконец она смогла подняться, держась за край капсулы. Корабль наблюдал за ней.

Было темно; она с трудом различала силуэты в других капсулах. Основное освещение было выключено, и единственным источником света оказалась узкая бледная светодиодная лента вдоль стен и крохотные мониторы, мерцавшие на капсулах для сна.

– Корабль, почему так темно?

– Действует протокол аварийного электроснабжения. Генераторы переведены на безопасный режим. Аккумуляторы заряжены на семьдесят два процента мощности. Ожидаемое время разрядки: семь часов три минуты.

– Где мои родители?

– Кэрол Маккей и Дуглас Андерсон находятся в спальном отсеке пять.

Бет попыталась развернуться, но зашаталась, потом выправилась и осторожно, рывками, двинулась к дверям, хватаясь по пути за капсулы, чтобы не упасть.

Корабль сказал:

– Пожалуйста, назначь своего заместителя командира.

– Что?

– Пожалуйста, назначь своего заместителя командира.

– Я не… Что ты имеешь в виду?

– Корабельный протокол требует, чтобы капитан назначил своего заместителя командира. Назначенный член экипажа будет пробуждён следом за тобой.

– Корабль, я не капитан.

– Из всех членов экипажа, которые прошли командную подготовку и могут быть пробуждены, ты обладаешь самым высоким рангом. Командный протокол гласит, что в этом случае ты становишься временно исполняющей обязанности капитана.

Бет таращилась на голограмму. Та смотрела в ответ.

«Похоже, это всё-таки не шутка», – подумала девочка.

Корабль повторил:

– Пожалуйста, назначь своего заместителя командира.

Бет добралась до дверей. Спальный отсек пять был налево по коридору. Она принюхалась и уловила слабый запах.

– Но что это? Озон? Дым? Корабль, что-то горит?

– Да. Пожар в генераторном отсеке три.

– Что?!

Корабль выглядел абсолютно спокойным.

– Пожар в генераторном отсеке три. Гизмо отправлены на его тушение. Огонь находится под контролем, однако доступ в генераторный отсек три заблокирован, и все генераторы переведены на безопасный режим. Пожалуйста, назначь своего заместителя командира.

«Шагайте, – мысленно велела своим ногам Бет. – Шагайте».

Она, пошатываясь, вывалилась из дверей, преодолела два метра до другой стены коридора и с победным чувством схватилась за поручни. Затем она медленно прошла в спальный отсек пять.

– Что случилось? – спросила она, концентрируясь на перестановке ног.

– Пожалуйста, уточни вопрос.

Бет фыркнула.

– Всё вот это! – воскликнула она, махнув рукой. – Что произошло при Прыжке? Что пошло не так?

– Произошло Событие. Был инициирован экстренный Прыжок. Ущерб был получен во время События и Прыжка. Экипаж был помещён в экстренный Сон.

– Но что именно это вызвало?

– Во время Прыжка в корабельных системах произошёл сбой. Записи в бортовом журнале были утрачены.

Бет встала на месте.

– Ты хочешь сказать, что ты ничего не помнишь?

– Записи в бортовом журнале были утрачены.

Бет стояла уже возле отсека пять; девочка начинала чувствовать ноги, будто они снова принадлежали ей, и смогла войти в комнату, не растянувшись на полу. Капсулы родителей были в переднем ряду. Бет проковыляла до первой капсулы, папиной, и заглянула внутрь.

Его грудь медленно-медленно поднималась и опускалась в ритме дыхания. Казалось, что он в порядке. Бет долго-долго смотрела на папу, а затем прошла к маминой капсуле.

– Почему ты не можешь пробудить их? – спросила она, с удивлением заметив, что голос её прозвучал очень спокойно.

Корабль сказал:

– Не хватило времени, чтобы провести полную процедуру погружения в Сон. Вместо этого был инициирован экстренный Сон. Насколько можно судить, он не был успешным. При записи памяти всех членов экипажа произошёл сбой.