Полковник лениво покосился на нудный, будто песня аксакала в степях под Улан-Батором, пустынный пейзаж за стенкой Суэца. По автомобильному highway, что лоснился справа по борту, катило превеликое множество разномастной автотехники. И цвета баловали выбором: от сочно-канареечных, до глянцевого холода антрацита. Кстати, милитаристский колер к редкости, пожалуй, отнести было нельзя. А тут ещё звено Ми-24 в пустынном камуфляже возникло и стаей взбеленившихся карлсонов, пронеслись на сверхмалой в сторону Синая. На кой? Да кто ж вояк знает. Может, по казенной надобности. Типа террористов-контрабандистов прищучить, а случается согласно прихоти некого воинского начальника на вульгарную охоту-рыбалку. У милитаристов до правды докопаться … Скуки от он мысленно хихикал, проводив взглядом грозных геликоптеров.

– Коллегами любуетесь? – Костя в черных кроссовках, довольно правдоподобно имитирующих штатные ботинки, неслышно возник за спиной. Едва не сработали защитные рефлексы.

– Ага. Вскорости места знакомые пойдут. – Александр выдержал паузу для выравнивания пульса. – Бывал как-то … на местном курорте, скажем так.

– А, я впервой. – Смоляк не заметил мелкую дрожь пальцев, когда полковник полез в нагрудный карман за сигаретами. – По Средиземному и вокруг Европы довелось отметиться, а вот в Африку первоход.

– Все, когда-то на первый снег. – Кайда прикурил от потертой до матовости “Zippo”, ладонями прикрывая огонёк от ветерка. Он, пакостник этакий, гнал с пустыни не только сухую жару, а и мельчайший песок. Между нами та ещё гнусность. Набивается, скажем так, во все щели. Техника страдает по-черному. Абразив, как-никак. – У тебя ихтиандры все обстрелянные?

– С точки зрения сухопутья, более чем. Практически весь околоток вокруг Хмеймим обшмонали, на «бородатых» охотясь. А вот на море-океане нынешний состав только в противодиверсионных тренировках руку набивал, – вздохнул капитан и взглядом попросил сигарету. Александр протянул пачку:

– Ты ж, вроде как, в не курящих числился?

– Так, иногда тянет.

– Противодиверсионный опыт тоже неплохо. Командование явно сей факт учло.

– Ну да. Изучить акваторию порта на предмет перспектив проникновения супостата водой.

– Кстати, в Порт-Судан познакомлю с коллегой по ремеслу. У него практики душегубства под водой и над …, в общем, вам по пояс.

– Здорово! – Смоляк радостно потер ладони, зажав дымящуюся сигарету в зубах. – А то я, грешным делом, мандражировал малость.

Полковник заговорчески подмигнул:

– Далеко я,

– Далеко заброшен,

– Даже ближе

– Кажется луна.

– Пригоршнями водяных горошин

– Плещет черноморская

– Волна.

Константин недоуменно уставился:

– Это вы к чему?

– Да ни к чему. Стихи Есенина на ум пришли.

Красное море, на манер гигантского короеда, выгрызло в земной коре стежки-дорожки, понадкусало заливы-бухты, понаплевало пляжи-острова и оставило изрезанное в побережье в неком раздрепе, но идеальным для порта-гавани.

– Порт-Судан, командир, прямо по курсу, – мечтательно растянул фразу Морозов, разглядывая в бинокль наплывающий берег. С подобным придыханием, похоже, говаривали конкистадоры, вглядываясь с высоты марса фок-мачты на очередную полоску земли в Карибах. – А пляжей-то, мать честная, на километры. Пальмов, как у нас ранеток. Курорт!

– Ага, райское наслаждение. – Полковник, облокотясь на леер, с любопытством разглядывал акваторию перед входом в гавань. – Трафик нехилый. Сухогрузов один, ммм…, семь штук. Зерновоз под желто-блокитным ползет. Британец в нашу сторону чапает.

– Центр Вселенной, бляха муха! – Андрей перевел оптику на стального цвета корабль с хищными обводами. – Фрегат Royal Navy. С вертушкой на юте. По нашу душу?