Конечно же шум, гам, содом и Гоморра. Котяра орёт, как сумасшедший: – Люди добрые, убивают! Спасите – помогите!

Перебудил весь дом. В кухонном проёме стоит взъерошенная семья. В глазах у них ужас.

Между ног бегает пострадавший кот и просится на ручки к жене, та ловко подхватывает его и он, указывая на меня лапкой, жалуется жене:

– Мама моя родненькая, моя повелительница, этот демон, который валяется трезвый на полу, хотел мне наступить на голову. Он кухонный тиран и котоненавистник! – котя горько заплакал и обнял её.

Я держался за голову и приходил в себя. Моя вторая половина изрекла:

– Так дети, собирайтесь и собирайте с пола этот человеческий конструктор под названием – Папа, поедете с ним в травмпункт. Пусть на сотрясение его там проверят, а я с котей в ветлечебницу прокачусь. Мне кажется, у кота уши набекрень стали торчать…

Дети помогли мне подняться, и проводили меня в гардеробную, чтобы я оделся.

В коридоре, в своей переноске, уже сидел довольный кот. Он прекрасно знал, что после такого – наша мама будет его кормить до отвала, будет холить и лелеять всю неделю. Котя высунул мне язык и скорчил козью морду. И мне показалось, что у него действительно уши набекрень торчат. Хотя, наверное, нет, оптическая иллюзия. Надо чтобы в травмпункте мне рентгеновским лучом в голову посветили. Пусть там всё обстоятельно проверят…

Завтра воскресенье. Точно отосплюсь, а в понедельник опять всё сначала. Опять будить всех по три часа.

Хотя…

А может, каждое буднее утро ВОТ ТАК – кормить кота? Поглядите – ка на них, как быстро они все подскочили. И нервы тратить свои не буду почём зря.

Одним словом – можем повторить, а сейчас бегом к доктору!..

Не люблю я свою копейку трудовую, отдавать гражданам синюшного вида. Страсть, как не люблю.

И ладно там действительно человек голодает и выглядит истощенным, и попавшим в затруднительное финансовое положение, так ведь нет! На очередную бутылку поганцы эдакие стреляют.

У нас на районе сложился костяк из таких асоциальных элементов. То по одному ходят, то бригадой попрошайничают. Стараюсь всегда обходить их стороной, а здесь прям у входа в магазин встретился лицом к лицу с одной такой попрошайкой.

Дама неопределённого возраста с разбитой нижней губой в голубом полупальто серого цвета:

– Дядя, одолжите плиз 30 рублей!

– На водку? – спрашиваю я грозно, сдвигая брови в единую монобровь.

– Нееет, – обиженно надувает она верхнюю, ещё неразбитую губу, – исключительнона покушать.

– Денег не дам, а булку могу тебе купить…

– Ну черт с тобой, давай хоть что, – недовольно она морщится и отходит в сторону, с моего пути.

Выхожу из магазина и протягиваю ей длинный багет, соблюдая социальную дистанцию, чтобы не попасть в её всеразрушающее облако перегара.

Не поблагодарив, она, размахивая французским хлебо – булочным изделием, удаляется в сторону, искать новую жертву. Я же довольный, что прекратил хоть на секунду её бесконечное пьянство, радостный бегу домой. Чувствую себя врачом – наркологом со стажем, которому удалось разорвать хоть на время порочного зелёного змия.

В дверях уже ждёт меня неразумный мой сынок школьно – дошкольного возраста:

– Папка, папка! Пойдём гулять со мной, а то я на велосипеде ещё боюсь один.

Я треплю его за непокорный вихор на макушке и выкатываю велик в сторону лифта.

Я иду, он крутит педали, в сторону лесного массива.

Заруливаем в парк, и чуть поодаль, на берегу пруда, я замечаю знакомое голубое полупальто серого цвета.

"Моя" попрошайка, стоит у самой воды, отламывает от багета, который я ей купил, кусочки хлеба и кидает их местным уткам.