Мужчина тряхнул головой, провожая ночное наваждение, и неожиданно по-деловому обратился к истеричке:

– Я правильно вас понял, что вы не хотите видеть своего ребенка, и, если девочка сейчас исчезнет из вашей жизни, вы никогда о ней больше не вспомните?

Та же, будто только этого и ожидала, заголосила на весь дом:

– Я и сейчас о ней не помню! Знать её не знаю и видеть не хочу в своём доме! Вот!

Она махнула рукой в сторону входной двери и демонстративно отвернулась, скрестив руки на огромной груди – мол, делай что хочешь, я ничего не вижу.

– Отлично.

Врач вдруг быстро засобирался. Засунул в саквояж невымытый после процедур инструмент, скидал в одну кучу грязные тряпки, сунул деньги в карман пальто.

Дверь освещённого дома захлопнулась за ним со звуком настигающей его судьбы.

– Чудо, – чуть слышно прошептал, прижимая к груди тёплый комок только что спасённой им маленькой души, доктор и с тихой благодарностью посмотрел на небо.

НАОБОРОТ

(экзистенциальная зарисовка)

Чёрт подошёл к сидящему на краю мира ангелу и дал ему лёгкую затрещину – шутя.

– Чего скуксился, брат? – весело окликнул он задумавшегося приятеля.

От неожиданности ангел подскочил и едва удержался, чтобы не сказать обидчику ничего плохого.

– Эээээ…. Что-то ты совсем приуныл, – чёрт сел рядом и посмотрел на точёный профиль крылатого.

– Не брат я тебе, – обиженно выдавил из себя ангел, – шёл бы ты отсюда, а то подумают ещё, что я вожусь с тобой.

– Ой, ой, ой… Как заговорил! Как помощи просить, так ко мне, а как мне захотелось поговорить, так ступай вон, – чёрт покопошился и достал из недр сумы бутылку водки. – Пить будешь?

В его руках блеснули две стопки. Ангел поморщился.

– Ну… Не хочешь, как хочешь. Я ведь только предложил. Ты чего обижаться-то сразу надумал?

– Не обижаюсь я. Дурно от тебя пахнет, – ангел приподнял голову и задумчиво посмотрел вдаль, мол, он тут сидит в гордом своём одиночестве, а некоторые вот своими грубыми разговорами и дикой непосредственностью ему мешают – мешают сосредоточиться на чём-то очень и очень важном. А он, между прочим, может быть, мир спасает. Вот в этот самый момент.

Чёрт откупорил бутылку, налил в стопку её содержимое – до половины, понюхал и довольно закряхтел.

– Да я смотрю, гордыня в тебе никак взыграла?

Ангел занервничал, захлопал глазами, в приступе нахлынувшего бешенства часто задышал и открыл, как рыба, рот, да не смог ничего выдумать в своё оправдание и в силу этого понурился.

– Ну ладно, не дёргайся. Рассказывай, что у тебя стряслось.

– Да ничего не стряслось, – огрызнулся ангел, – думаю вот.

– И о чём же думает ваше преосвященство сегодня?

Чёрт довольненько захихикал, радуясь собственной шутке.

Наконец, ангел не выдержал и обернулся.

– А ты всё издеваешься, – укоризненно произнёс он. – О людях думаю, о чём же мне ещё думать.

– И что надумал?

– Да в том-то и дело, что ничего не надумал…

– Чем же тебе люди-то опять не угодили?

Ангел обиженно молчал.

– Обо всех или о ком-то конкретно думаешь? – не унимался чёрт.

– Обо всех… – раздался тяжёлый вздох.

– Значит, обо всех… – чёрт покрутил стопку и поставил её рядом с бутылкой. – И? В чём суть проблемы?