Китайское руководство было обеспокоено быстрым ростом населения и не находило выхода из сложной ситуации. В 1979 году Сун Цзянь – аэрокосмический инженер, демограф и политик – создал сложные модели, доказывающие, что неконтролируемый рост населения представляет собой угрозу национальному выживанию Китая. Он утверждал, что единственным решением является снижение к 1985 году средней рождаемости в Китае до одного ребенка на женщину, при этом такой уровень рождаемости должен был, по его мнению, удерживаться 20–40 лет. Когда демограф Лян Чжунтан из Партийной академии Шаньси увидел модель Сун Цзяня, он понял, что единственный способ реализовать этот план – принуждение. Лян Чжунтан утверждал, что затраты были бы слишком высоки и что чрезмерно низкий уровень рождаемости приведет к неблагоприятным последствиям, таким как нехватка рабочей силы и быстрое старение общества. Демограф выступал за ограничение рождаемости двумя детьми в семье. Но в конце концов яркая научная модель Сун Цзяня, а также его связи в правительственных и военных кругах убедили высшее руководство Китая в необходимости политики «одна семья – один ребенок» [Greenhalgh 2008].
Пожилые селянки не знали о политической борьбе, предшествовавшей ограничению рождаемости, но многие из них поддержали эту инициативу и усердно работали над ее реализацией в 1980-е годы. Историк Гейл Хершаттер брала интервью у женщин в деревнях провинции Шэньси, она пишет:
Поскольку работа по планированию рождаемости в сельской местности активизировалась после 1979 года, женщины, родившие много детей в 1950-х и 1960-х годах, стали самыми активными сторонниками новой политики. Многие из них вошли в число местных кадров по планированию рождаемости. Они знали из личного опыта, что содержать и заботиться о большом количестве детей должным образом очень трудно [Hershatter 2011: 208–209].
Фэн Сумей была руководителем женской группы, которая убеждала жителей деревни в необходимости ограничивать рождаемость. Фэн говорит, что «в большинстве семей женщины соглашались с планированием семьи, а мужчины – нет… Насколько же тяжела была работа по дому для женщин, когда у них слишком много детей!» [там же]. Некоторые селянки в 1980-е годы рассматривали кампанию по ограничению численности семьи скорее как личное освобождение, чем как насильственное вторжение государства в частную жизнь.
В начале 1980-х в Китае преобладало здоровое и грамотное население. Увеличение продолжительности жизни и распространение образования произошли в годы правления Мао, они же способствовали и быстрому экономическому росту после его смерти [Naughton 2007: 82]. Сельские рынки и поселково-сельские предприятия уходят своими корнями в 1950-е, 1960-е и 1970-е годы.
Никто в семье Лай Чансина, уроженца провинции Фуцзянь, не имел образования. Сам Лай, родившийся в 1958 году, едва знал грамоту. Во время Культурной революции отец Лая незаконно присвоил болотистый участок земли, чтобы использовать его под огород [August 2007: 101]. Самостоятельная обработка земли за рамками коллективной системы являлась политически рискованной стратегией выживания во времена Мао, однако многие сельские семьи решили сами осуществить деколлективизацию еще до того, как в 1980-е годы государство дало официальное разрешение. Семьи, занимавшиеся частным, а не коллективным сельским хозяйством, получили преимущество, когда в 1980-х годах появилась возможность заняться бизнесом и зарабатывать деньги. То же самое делали и чиновники, имевшие привилегии, они могли приобретать товары по низким ценам, установленным государством, что позволило им получать прибыль от перепродажи товаров.