Статья была большая, заплатили мне за нее пятьдесят с чем-то рублей. А поскольку в апреле у меня было еще несколько публикаций, за несколько недель до окончания школы я установил свой личный рекорд – заработал больше ста рублей за месяц.

Летом я предпринял первую попытку поступить на факультет журналистики Московского университета. Творческий конкурс прошел без проблем – к тому времени у меня было то ли 60, то ли 70 публикаций. На сочинении попытался помочь девушке, с которой познакомился в Москве, – и вместе с ней вылетел с экзамена.

В сентябре 1988-го я устроился в «Вечерний Харьков» ответственным выпускающим. Это была моя первая менеджерская работа. Меня взяли на полставки: работать на полную ставку несовершеннолетним было запрещено.

Представьте себе огромный цех высокой печати, в котором стоят аппараты, напоминающие большие пишущие машинки, – линотипы. За каждым линотипом сидит наборщица – составляет строчки, заполняющие печатную форму. На отдельном линотипе изготавливаются гартовые (гарт – это специальный типографский сплав) стереотипы с фотографиями. Оттиск полосы вычитывают корректоры и дежурный редактор. Пропустил запятую – набирай строку заново. Готовую полосу отсылают пневмопочтой редактору, а от него – к цензору, тоже пневмопочтой. Правка цензора вносится без обсуждений.

В этом трудоемком процессе было задействовано 12–13 человек, не считая редакции и цензора. Задача выпускающего – скоординировать всех участников так, чтобы с шести утра до 13.00 «Вечерний Харьков» был сверстан и сдан. Задержка больше пяти минут – чрезвычайное происшествие. Больше пятнадцати – повод для рассмотрения на бюро горкома партии. Ты должен кровь из носу успеть все сделать в срок, по пути устранив все производственные разногласия.

Типография занимала два первых этажа в 14-этажном Доме печати. В 13.00 мой рабочий день заканчивался и я поднимался в редакцию. В «Вечернем Харькове» я писал о кино и театре, делал интервью с советскими звездами – телеведущим Владом Листьевым, актером Николаем Караченцовым и многими другими. В какой-то момент мне доверили делать разворот «КиноОко» – все о кино. Я писал рецензии на фильмы, делал интервью с режиссерами, публиковал анонсы – в чем-то это был прообраз «Теленедели», которую я запустил через пять лет.

Весной 1989-го в СССР прошли первые полусвободные выборы – с множеством ограничений в пользу КПСС, но и с оппозиционными кандидатами, шумной предвыборной агитацией и непредсказуемым результатом. От демократов в Харькове баллотировались Евгений Евтушенко и главный редактор «Огонька» (самого массового проперестроечного еженедельника в СССР) Виталий Коротич. Я был в командах их поддержки.

Вместе с друзьями я организовал клуб молодых поэтов «Альп» (от «альтернативная поэзия»). Я писал обличительные стихи в духе Владимира Маяковского. Наши поэтические вечера в ДК «Пищевик» обязательно посещали два сотрудника КГБ. Их было легко отличить от остальных: большинство приходило бесплатно, а эти двое всегда клали по рублю в оставленную перед сценой шляпу. Парни из «конторы» были для нас желанными гостями.

Вторая попытка поступить в МГУ тоже оказалась неудачной. Срезался на экзамене по обществоведению, на котором мне нужна была только пятерка. Отвечая на вопрос в билете, упомянул про факт, который невозможно было вычитать в официальном учебнике.

– Молодой человек, с чего вы это взяли? – удивился экзаменатор.

– Ну как же, – отвечаю ему, – в «Новом мире» буквально три месяца назад была такая статья.

«Новый мир» был одним из самых влиятельных в СССР литературно-публицистических ежемесячников, активно участвовавших в разоблачении советских исторических мифов.