Но у меня перед глазами номер телефона лучшего ортопеда страны. Я волнуюсь и мысленно подбираю слова. Сердце стучит и выпрыгивает из груди. Собираюсь с духом и звоню. Сейчас всё решится!

Трубку снимает мужчина и отвечает мне строгим голосом. От этой строгости я тушуюсь. Мямлю. Объясняю нашу ситуацию и прошу принять нас на консультацию.

– Вам лучше записаться на приём к другому врачу нашего центра. Я не веду приём, – обрезает он и кладёт трубку.

Но я звоню ему снова.

– Слушаю, – говорит профессор.

– Мы хотим именно к Вам, – говорю я и чувствую отчаяние. – Мы доверим дочь только Вам. Один осмотр, пожалуйста! Мы приедем в любой день, в любое время.

Пару секунд профессор молчит. Видимо, он понимает, что отказать будет сложнее, чем согласиться. А быть может, он улавливает отчаяние в моём голосе и решает помочь.

– Ладно, – говорит он наконец. – Запишите дату приёма. Я посмотрю Вашу дочь.

Невероятно! Я сделала это! Я его убедила!

Дрожа от волнения и радости я записываю в ежедневник время приёма и спешу поделиться радостной новостью с мужем.

Моя подруга предлагает мне обратиться в благотворительный фонд «Надежда». Фонд находится в нашем городе, а руководит им женщина по имени Татьяна Валерьевна.

Я не знаю, как именно и кому именно помогает этот фонд. Не знаю, действительно ли нам нужна помощь. Но интуиция подсказывает, что позвонить стоит.

Первый разговор складывается неожиданно. В своей голове я рисую, что мне ответит ласковый голос, желающий отдать последнюю рубашку.

– Алло, здравствуйте, это фонд «Надежда»? – спрашиваю.

– Да, слушаю, – отвечает строгий женский голос.

Я тушуюсь от строгости, но продолжаю.

– Я мама девочки с инвалидностью. Мы решили обратиться к Вам.

– Что именно Вам нужно?

Молчание. Я не знаю, что сказать. Голос совсем не ласковый, последнюю рубашку не предлагает. Начинаю соображать, какая именно помощь нам нужна.

– А что Вы можете предложить?

Следует ответ, что есть одежда и взрослое постельное бельё. Я отвечаю, что этого не нужно и спешу окончить разговор. Попутно корю себя, что позвонила и принимаю решение, что в благотворительные организации обращаться больше не буду. Никогда.

Тем временем, вовсю идёт моя подготовка к поступлению в магистратуру. Мне нужно выучить вопросы к экзамену по психологии и вовремя подать документы на поступление.

Я распечатываю список вопросов и изучаю их. Нахожу информацию в интернете, составляю из неё мини-пособие, по которому могу готовиться к экзамену, как по учебнику. Понимаю, что будет не просто. Мне следует выучить с нуля основы психологии за довольно короткий срок.

Делать нечего. Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Учить психологию днём я не успеваю, поэтому не нахожу иного выхода, как учить её по ночам. Варвара спит плохо и часто просыпается. И раз уж мне всё равно не суждено выспаться ночью, то лучше я проведу это время с пользой.

Неожиданно за две недели до вступительного экзамена мне звонят из реабилитационного центра и предлагают место для прохождения Варей реабилитации. Так как центр находится в Минске, а мы нет, то наше пребывание в Центре должно быть стационарным. И, к моей большой досаде, период реабилитации выпадет как раз на дату вступительного экзамена.

С одной стороны, я не могу пренебрегать этим предложением, реабилитация должна дать скачок в физическом развитии дочери. Также Варю осмотрят врачи, работающие непосредственно с детьми, имеющими инвалидность. Эти врачи могут иметь ценную информацию о том, что делать и чего не делать с Вариными ногами. Потому что информацию мы всё ещё собираем по крупицам.