– Господи, нас сейчас убьют! – истерично выкрикнул с перекошенным от ужаса лицом молоденький лейтенант-анестезиолог. – Чего сидишь, капитан? Хоть ты делай что-нибудь?!

Болотников выпустил из рук пистолет, в котором закончились патроны. Он упал под ноги и тут же утонул в пыли. Капитан вытер пот со лба дрожащей рукой и посмотрел в ночь, где слышались крики гибнущих людей, звучали выстрелы, гремели взрывы и лилась кровь.

– Я не хочу умирать, – прошептал он. – Не сейчас, не здесь… Я хочу уйти из жизни много лет спустя, в кругу семьи и не от пуль бандитов, а от глубокой старости…

Его взгляд остановился на выпавшем из рук убитого бойца пулемёте. Капитан схватил его и принялся стрелять по боевикам, которые перебежками приближались к догоравшей палатке.

– Не-е-ет! – пронзительно закричал лейтенант. – Не стреляй, Валентин! Они обязательно убьют нас, если ты будешь отстреливаться!

– Они нас убьют в любом случае, – мрачно ухмыльнулся Болотников. – Так уж лучше погибнуть, отстреливаясь.

Подняв пулемёт на уровне груди, он выпустил в боевиков длинную очередь. Когда патроны закончились, он отшвырнул бесполезный пулемёт и покачнулся на ногах. Едкий дым заполнил лёгкие, и силы оставили его.

– Нет-нет-нет! – кричал рядом упавший на колени лейтенант. – Господи, сжалься надо мной! Пожалей меня, Господи! Спаси! Спаси меня от смерти!

Болотников разглядывал подбегавших людей с автоматами, с бородатыми лицами, в бессильной ярости сжимая кулаки. Бежать и прятаться было некуда, да и время было упущено. Бандиты были всюду вокруг. Лица искажены, рты широко раскрыты, и было видно, что они не пощадят никого.

От удара ногой в живот у капитана сбилось дыхание. Он упал, но попытался встать. Повторный удар снова опрокинул его на землю. Держась руками за живот и силясь закричать, он перевернулся со спины на бок, но удар прикладом автомата между лопаток утихомирил его надолго.

– Забираем его и второго, – распорядился боевик, и валявшийся в пыли в полубессознательном состоянии Болотников увидел, как подхватили под руки лейтенанта и, ударив между лопаток прикладом, куда-то понесли.

Один из бородачей склонился над ним, схватил за волосы и повернул к себе лицом.

– Ты врач? – спросил он простуженным хриплым голосом, и его вопрос прозвучал, как звериный рык.

– Я… Я хирург, – ответил капитан, едва шевеля губами.

Боевик заставил его сесть, заглянул ему в лицо и ухмыльнулся:

– Берём с собой… И чтоб ни один волос не упал с его головы.

В дом Алихана отряд вернулся под утро. Об их возвращении громким лаем известил пёс Айса. С ружьём в руках Арса выбежал из дома и поспешил к воротам, в которые уже стучали прикладом.

– Кто там? – крикнул юноша, беря ружьё наизготовку.

– Воины Аллаха, открывай! – послышался голос Габиса.

Арса открыл калитку, и боевики стали быстро входить во двор один за другим. С собой они привели двоих пленных мужчин и принесли несколько, по всей видимости, очень тяжёлых ящиков.

– Как чувствует себя наш гость? – первым делом поинтересовался Габис, когда Арса закрыл за последним боевиком калитку на крепкий запор.

– Жив пока ещё, – ответил юноша. – Я ему только один укол сделал, и он всё ещё крепко спит.

– Хорошо, пусть спит, – сказал Габис, обводя большой двор долгим внимательным взглядом. – Здесь можно найти укромное местечко, где можно надёжно спрятать ящики с оружием?

– Я не знаю, – пожимая плечами, ответил Арса. – Это дом моего деда, и я…

– Ты что, редко бывал у старика в гостях? – сведя к переносице брови, грозно глянул на него командир боевиков. – Хорош внук! Я знал все уголки в доме своего деда, даже те, которых он и сам не помнил. А ты…