– Ну, проснулся, сыщик. Доброе утро, Волька ибн…

– Без ибн! – резко оборачиваясь, привычно огрызнулся я. Огрызнулся главным образом потому, что заметно вздрогнул от неожиданности. Как лось, всем телом. Едва не подпрыгнул. На женский голос. Молодой голос. Девушка заметила это, поняла. А чего, действительно… Пугают тут, всякие… Шагов я не слышал.

В дверях стояла – она. Девушка не девушка, подросток, с мальчишеской фигурой, с короткой причёской, с меня ростом, босиком. Большие глаза, аккуратный нос, усмешливая улыбка, худые руки, в джинсах, майке с коротким рукавом, с сигаретой в руке. Ничего привлекательно женственного… даже там, где должен быть… бюстгальтер. Линейка!

– Как самочувствие? Голова не болит? Есть хочешь? Я приготовила.

– Да! – машинально признался я, и спросил о главном. – А где дядя Гриша? Дядя Гриша где?

– Они с КолейНиколой работают, – выдохнув сигаретный дым, спокойно отмахнулась девушка. – Звонили. Скоро должны быть.

– Ааа… А ты кто?

– Я? Это не важно.

– Ты школу уже закончила, девочка? Сколько тебе лет?

– У женщин возраст не спрашивают! – сухо парировала она.

Вот как, женщина! Я обомлел. Она – женщина! Ну, удивила! Если это так, то я – космический корабль с Жучкой на борту.

– Можешь называть Марго, – разрешила девушка. – Меня многие так зовут.

Она ещё и Марго, оказывается! Хха, она Марго! Если она Марго, то я Принц Датский.

– А на самом деле? – веселясь, с иронией спросил я.

– На самом деле Маша, по паспорту. Меня так назвали, – девушка не теряла спокойствия.

Вот это другое дело. Маня – ей подходит. Но я не удержался, ещё раз съехидничал, в отместку за свой испуг.

– Молодцы родители. Могли и Дуней или Прасковьей…

– У меня нет родителей. Я детдомовская, – пресным голосом перебила она, остро глядя мне прямо в глаза. Словно шилом буравила.… Я мысленно чертыхнулся: чёрт Датский, мог бы и догадаться, такая худая и угловатая.

– Ну извини. Я же… не хотел.

Девушка небрежно кивнула головой, вновь затянулась сигаретой. Мне это не понравилось. Я не курю. Дым терплю только трубочный, если табак хороший.

– Ничего! Мне это без разницы, – разгоняя рукой дым, заметила она. – Так ты будешь завтракать или мы НАШИХ подождём? – Спросила она.

Стоп! Я опомнился. Я же без трусов и майки!!

Сжимаю коленки, безуспешно запахиваю полы куртки пижамы. Мне стыдно перед ней, и вообще.

– А где мои эти… – Понятно на что машу рукой.

Она поняла.

– Уже в сушке. Слышишь, гудит?

О! Так это сушка оказывается в квартире гудит, а я думал в голове это у меня после вчерашнего. Я машинально почесал затылок.

– Что, болит? – участливо спросила девушка.

– Да нет, я думал… А джинсы?

– Тоже там…

– Ага! А кто меня переодевал, дядя Гриша? – уже не надеясь, я всё же спросил.

– Я!

– Ууу, – меня почти винтом свернуло, в жар бросило. – А зачем? – окончательно теряясь, жалобно пролепетал я. – Я же не просил.

– Как ты мог просить? Когда ты в отключке был, и весь грязный.

– А дядя Гриша тогда почему меня не…

Девушка понимающе скривилась.

– А они со Свешниковым как привезли тебя, меня вызвали, так сразу и уехали. Меня оставили. Сказали, чтобы я… Ну в общем, за тобой смотрела… А что? Что-то не так? – В её голосе звучала явная насмешка, ирония, если не издевательство, в глазах прыгали смешинки. – Ты телевизор не смотрел, ничего не знаешь? – спросила она.

– Нет. А что там?

Девушка усмехнулась.

– Твоих подрывников задержали. Всех.

– Иди ты! Да?!

– Сам иди. Да! Меньше спать надо. Передавали. Старший следователь прокуратуры выступал. Целую группу, сказал, задержали. Одного по приметам на даче взяли, он местный, с золотыми зубами был, администратор гостиницы с охранником на золотые зубы показания дали, а на другого по ментовской картотеке вышли. Подельник. Рано утром. У главаря микрочастицы гексогена на одежде нашли, и золотые зубы выдали, а у подельника расфасованный по пакетикам наркотик, героин или амфетамин, не уточнили. Я думаю подбросили. Обычный приём. 12 граммов запротоколировали. И всё, решётка. Как минимум 222-я часть 2-я, хранение наркотиков в особо крупном размере. Потом по цепочке ещё троих взяли… Сейчас все в СИЗО. Всё отрицают, у всех, говорят, алиби, но… Все неоднократно судимые, в устойчивую группу входят и всё такое прочее. Не отвертеться, сказал прокурор, следствие работает над сбором доказательств. И докажут.